Книга Ни любви, ни жалости, страница 48 – Ая Сашина

Нападает ступор.

— Нет!!! Даже не надейся! Я никуда не собираюсь уходить из этой гимназии, - перед глазами Сапега.

— Я всё сказал. Завтра же переговорю с Лилией Павловной по поводу твоего перевода.

— Посреди учебного года? – это единственный аргумент, который приходит в мою голову.

— Ничего страшного. К тому же год только начался. Уверен, ты справишься.

— Нет!!! – слышу панику в собственном голосе. Так и есть. Паникую. Отец много раз лишал меня чего-то. Денег, возможностей… Но вот так… Кардинально менять мою жизнь... Это впервые. – Я не согласен. Ты не имеешь права.

— Как раз таки имею право. Демид, ты сам напросился. Я много раз, можно сказать, закрывал глаза на твои проделки. Хватит! Всему есть предел терпения. И мой предел наступил.

— Я пожалуюсь!

— Кому? – он смеется в то время, как я ощущаю собственную беспомощность.

— Не знаю. Найду кому.

— Ты мне еще угрожать вздумал? Ты лишь подтверждаешь правильность моего решения. Нужно было это уже давно сделать. Ты совсем отбился от рук.

— Тебе совершенно плевать на моё мнение? Я хочу остаться в этой гимназии!

— Если бы хотел, то вел бы себя, как следует, а не изрисовывал автомобиль директора этой самой гимназии, - упрекает.

— Папа…

Но поздно. Отец поворачивается и уходит.

Демид

Выхода нет. Я в западне. И эту западню мне приготовил мой собственный отец.

— Демид? – удивляется Красуцкая, завидев меня возле своего кабинета. Еще довольно рано. До первого урока минимум полчаса, а то и больше. Я не знал, во сколько точно придет директриса, но очень надеялся, что удастся поговорить с ней до начала занятий. Чтобы успеть до того, как с ней пообщается отец.

— Доброе утро, - как всегда, трудно бороться с эмоциями, когда приходится переступать через собственную гордость. Но выбора нету. Либо попробовать действовать через неё, либо уходить из гимназии. Последнего я не хочу совершенно! Внутри всё кипит от одной лишь мысли об этом.

— Доброе! Точно доброе? Что случилось? – спрашивает с волнением в глазах. – Что с твоим лицом?

— Ничего особенного с лицом. Так… - отмахиваюсь. - Я пришел к Вам, так как мне нужна Ваша помощь. Надеюсь, не откажете.

Волнение сменяется изумлением. Лилия Павловна даже не пытается делать вид, что всё в порядке. Переживает. Не то, чтобы мне приятно, но рад, что она не просто существо женского пола, которому нужны лишь деньги отца.

— Слушаю тебя, - проходим в приемную. Там довольно темно, потому Красуцкая суетится. Бегает, включает везде свет.

Жду пока она успокоится и остановится хотя бы на секунду. Наконец это происходит. Лилия Павловна садится на диван для посетителей, смотрит на меня с призывом говорить. Рассказываю о планах отца. Говорю, что не хочу уходить из гимназии. Хотя, если честно, не было бы здесь Вероники, я бы, скорее всего, не сопротивлялся так яростно этому переводу, не пришел бы унижаться перед Красуцкой.

— Конечно, я поговорю с твоим отцом. По-моему, он несколько поспешил с принятием подобного решения. Гарантий никаких, естественно, не даю, но поверь, что я на твоей стороне.

— Спасибо! – внутри распирают противоречия. Странно благодарить того, кого еще вчера считал своим заклятым врагом.

— Пока не за что.

Иду к двери. В самый последний момент останавливаюсь, вновь поворачиваюсь к Красуцкой.

— Прощения просить за то, что сделал с машиной не буду, - признаюсь честно. – Потому что не раскаиваюсь в этом. Но впредь постараюсь избегать подобного.