Книга Ни любви, ни жалости, страница 51 – Ая Сашина

— Здравствуй, Демид, - обращается ко мне Красуцкая.

Едва сдерживаю удивление. А она не промах по части конспирации. Усиленно делает вид, что мы сегодня еще не встречались. Здороваюсь, смотрю на отца. Он недовольно смотрит в ответ. Затем переводит взгляд на Лилию Павловну, словно напоминает, что мы здесь собрались с определенной целью.

— Да… - кивает собственным мыслям Красуцкая. – Демид… Твой отец сказал, что хочет перевести тебя в другое учебное заведение.

— Я против! – высказываю своё мнение, не давая ей закончить.

— Вот и я так подумала, что тебе это будет не по душе. К тому же не вижу в этом острой необходимости. Я уже рассказала, что ты извинился за то, что натворил, - имеет в виду машину, хотя я не извинялся за то, что тогда сделал. – И сказала, что впредь ничего подобного больше не повторится. Я ведь права? – нажимает на последнее слово.

— Да. Вы правы!

— Поздно! – перечеркивает одним словом наше представление отец. – Я уже всё решил. И пришел сюда не за тем, чтобы услышать ваше мнение, а для того, чтобы уладить все вопросы, связанные с переводом.

Внутри всё обрывается. Испытываю всеобъемлющую ненависть по отношению к отцу. Даже Красуцкая сейчас кажется более близким человеком, чем он.

— Я сказал – нет! Я не собираюсь уходить из гимназии!

Поставив точку, выхожу из кабинета. Иду по коридору обратно в класс, ничего не замечая перед собой. Отец не может забрать меня отсюда без моего желания. Ведь не может???

Вероника

Демид возвращается. Но это уже не тот Ворон, который выходил из класса десять минут назад. Сейчас на нем лица нет. Будто случилось что-то ужасное. В таком состоянии он сидит весь урок. Не могу сосредоточиться на новой теме. То и дело поглядываю в его сторону. Но он на меня не смотрит. И этим заставляет меня волноваться сильнее. Почему-то приходят в голову мысли, что он каким-то образом мог пострадать из-за меня. Это ничем необоснованное чувство страха подступает к горлу, мешая спокойно дышать.

Урок заканчивается. Ворон в одну секунду сгребает со стола вещи в рюкзак и вылетает из класса. Мое настроение и непонятные иллюзии разбиваются о суровую реальность. Сглатывая неприятный ком, тоже начинаю собирать вещи. В отличие от Демида не спешу. Всё становится безразлично. Кабинет потихоньку пустеет, и, когда я наконец поднимаюсь, понимаю, что осталась одна. Медленно бреду к выходу.

— На второй урок не спешишь? – раздается знакомый голос, как только я переступаю порог.

Поднимаю голову, не веря своим глазам. Демид здесь! Он всё это время ждал меня. Улыбка почти ложится на мои губы, но тут невдалеке замечаю Бокареву с компанией. Они смотрят прямо в нашу сторону. Хотя усиленно делают вид, что трутся именно здесь по чистой случайности.

— Идем! – Ворон без сомнений берет меня за руку и ведет за собой вперед.

Чувствую себя рядом с ним так… безопасно! Так, как не чувствовала уже давно. Теперь не хочется улыбаться. Наоборот, хочется стать размазней и заплакать от облегчения. Особенно, когда вижу завистливый и ошарашенный взгляд Бокаревой.

— Что случилось? – спрашиваю через минуту. Мне всё же удается взять себя в руки и проглотить глупые слезы. – Почему тебя вызывала Красуцкая?

— Отец хочет, чтобы я ушел из этой гимназии.

— Что? – сжимаю его ладонь, заставляя остановиться. Смотрим друг на друга, наплевав на то, что мешаем другим идти по коридору. – Почему?