Книга Ни любви, ни жалости, страница 53 – Ая Сашина

— Всё нормально? – спрашивает Ника, возвратившись. С опаской поглядывает на меня.

— Да, - пытаюсь успокоить её взглядом. Почему она так волнуется?

За скромным обедом неловкость потихоньку уходит. Испытываю давно позабытое чувство семейной сплоченности. Не хочется уходить отсюда. Однако всему хорошему приходит конец, и вскоре нужно уже идти в больницу.

— Никуля… - перед самым нашим выходом смотрит Нина Федоровна на внучку с каким-то страхом. – Отец твой завтра приедет.

Вероника

Еще один тошнотворный день в гимназии подходит к концу, и мы с Вороном, взявшись за руки, шагаем к воротам.

— Тебя совсем не волнует, что многие перестали с тобой общаться из-за того, что ты встал на мою сторону?

И это еще мягко сказано: встал на мою сторону. Уверена, все ошарашены тем, что мы с Демидом стали настолько близки. Если честно, я и сама к этому до сих пор не могу привыкнуть. Я уже молчу про бедную Бокареву. У неё, кажется, развился комплекс неполноценности на этом фоне.

— Это не они перестали со мной общаться. Это я перестал с ними общаться, - твердо заявляет Ворон. – Я просто четко определился, кто и что для меня важнее.

Мне просто до оглушительного звона в ушах приятно слышать такие слова. Он выбрал меня! Хотя стоит, конечно, признать, что не все приняли подобное поведение своего лидера. Некоторые, даже несмотря на почти постоянное мое присутствие рядом, всё равно ищут с ним общения. И, скорее всего, с каждым днем этих людей будет становиться всё больше. Все просто привыкнут, и всё вернется на круги своя. Ну, правда, не совсем всё… Например, Петренко с Бокаревой уже не помирятся. И их мне совсем не жаль. Какие сами, такая их дружба оказалась на поверку.

Оказавшись за территорией гимназии, замедляю шаг.

— Ты чего? – не понимает Демид.

— Не пойду домой. Сразу к маме поедем, хорошо?

— Из-за отца? Ты всё-таки решила спасовать?

— Он мне не отец. И я не пасую. Просто не желаю видеть этого человека! Соскучился, - как сказала вчера бабушка. – Как же… Смешно! Верочка, может, и поведется на эту сказку. Но мне об этом точно бесполезно рассказывать. Пусть своей лахудре макароны на уши наматывает.

— А ты злюка, - смеется Ворон. Притягивает меня ближе, прижимает к своему боку.

Мне и смешно с того прозвища, которое он мне дал, и в то же время сердце готово разбиться о ребра от сильнейшего волнения. Когда Демид меня обнимает, кажется, все клеточки в моем организме начинают сходить с ума.

— Так что?.. Едем в больницу? – уточняю, глядя на него с нежностью. Хочется провести сейчас ладошкой по его щеке, но почему-то стесняюсь.

— Давай в больницу. Узнай сегодня у врача все подробности возможного лечения.

— Всё равно денег нет, - настроение летит в пропасть.

— Ник, - он мгновенно замечает мое поникшее состояние. – Давай для начала узнаем.

— Ты что-то задумал? – останавливаюсь и смотрю на него.

— Не знаю. Отец, наверняка, не даст просто так денег, особенно если сумма будет довольно приличная. Но есть ведь всякие сообщества, группы, где помогают собирать на лечение.

Хмыкаю. Нечто подобное я уже пробовала.

— Детям не всегда хотят помогать. Ты думаешь, кому-то хочется отдавать кровно заработанные незнакомой женщине, которая, можно сказать, уже пожила?.. – от собственных слов становится больно.

— Я думаю только одно: под лежачий камень вода не течет.