Книга Сопротивляться бессмысленно, страница 2 – Юлия Резник

— И то так… — не сводя с нее взгляда, небрежно бросаю я.

— Нет! Нет, я дам!

Ага. Я это каждый раз слышу. Громкие слова, слёзы, мольбы о защите, а потом звонки адвокатов, примирительные подарки и обещания измениться. Через неделю-другую жертва уже, кажется, и сама верит, что произошла ошибка, а они любят друг друга сильнее прежнего. И сколько ни говори, ни убеждай, как велик риск однажды найти ее, только уже не на белом диване, а где-нибудь на холодном полу, без пульса и шанса на спасение — все без толку. Бабы — такие бабы.

За окнами мигают проблесковые маячки скорой помощи. Девушка вздрагивает. В её глазах мелькает страх.

— Это медики. Тебе нужна помощь.

— Мне нельзя в больницу. Он достанет меня там, как вы не понимаете? Он достанет! — у барышни начинается натуральная истерика.

— Эй! Соберись. Ты потеряла много крови. Нужно убедиться, что все в порядке.

— Вы ничего не понимаете! Ничего… Не знаете, кто он.

— Кто? — сощуриваюсь.

Квартирка — не из дешевых. Факт. Но мы и не на таких находили управу. Наши граждане очень недооценивают возможности полиции и зачастую преувеличивают связи своих мучителей. Это нормально. У страха глаза велики.

— Лёх, имя Иван Тегляев тебе о чем-нибудь говорит?

Я присвистываю. Вон оно как выходит. Наш кровожадный псих, оказывается, олигарх. Женатый, уважаемый человек. И что-то мне подсказывает, с женой он бы жил в хоромах покруче.

— Хата чья? — спрашиваю у барышни, пока та не отъехала.

— Моя. Он купил… Когда встречаться начали.

— Понятно. У него были ключи?

— А какая разница?! Что, если ключи есть, так можно делать со мной что угодно?!

— От этого зависит, по какой статье мы откроем дело, — рычу в ответ. Зря? Кто ж спорит. Девчонка и так напугана. Но у меня был дерьмовый день. И судя по всему, ночка тоже будет та еще. Имею право. Я уставший, голодный и злой. А еще выебанный начальством по самые гланды. Нет сил с ней панькаться. Хотя дуру эту, конечно, жалко. У неё не только кровь уходит, уходит почва из-под ног, жизнь трещит по швам. Сейчас она на грани, и потому цепляется за меня, как за страховочный трос. И ревет уже в голос.

— Эй, ну ты чего? Заканчивай. Слышишь меня? Дыши ровно. У нас все под контролем. Он тебя больше не тронет, — говорю негромко, почти по-человечески, сам себе удивляясь.

Девица кивает — еле-еле, словно боится, что любое резкое движение спровоцирует волну нового ужаса. Ресницы дрожат, дыхание сбивается, в уголке рта появляется тонкая струйка крови. Я вижу, как она уходит в себя. Адреналин отпустил, страх остался, а сил с ним бороться нет. Это херово. Но, к счастью, где-то в коридоре хлопает дверь. А через пару секунд в квартиру влетает бригада скорой — двое парней в зелёных комбинезонах и женщина лет сорока, в очках.

— Вы пострадавшая? — спрашивает медичка без особых эмоций. Глаза у неё цепкие, движения уверенные. Передо мной явный профи, что не может не радовать.

— Потеря крови, травма головы, психологический шок. Сначала была истерика, теперь уходит в минус.

— Ясно, — отзывается фельдшер, ставит чемоданчик рядом, достаёт капельницу и катетер. Женщина же опускается на колени возле пострадавшей, щёлкает фонариком, проверяя реакцию зрачков, и одновременно с этим сжимает пальцы у девочки на запястье.

— Давление низкое, пульс слабый, спутанность сознания. Готовим носилки. Глюкозу внутривенно. Седативное по минимуму, потом уже стабилизирующее…