Книга Сопротивляться бессмысленно, страница 40 – Юлия Резник

— Умойся, — цедит он. — И надень что-нибудь попроще.

— Чем тебе не нравится мое платье? — психую я.

— Тем, что оно от The row. Платье стоимостью в годовой прожиточный минимум вряд ли добавит тебе очков в глазах среднестатистического обывателя. А на красивую тебя при желании можно посмотреть и в сети.

От Лёши веет арктическим холодом. Так непривычно… И страшно. Особенно потому, что под этими льдами потрескивает от сдерживаемого напряжения вулкан. И когда он рванет, какие принесет бедствия — никто, а в первую очередь сам Багиров, не знает.

— Ты смотрел? — сглатываю.

— Зачем?

Я опускаю глаза. Это больно. Хотя, конечно, я бы действительно предпочла, чтобы он не видел. Потому что это не блог — это гребаная ярмарка тщеславия. Ну, ладно… Теперь-то я делаю действительно полезный контент, но изначально я поднялась на том, что постила ролики о своей богатой и сытой жизни. Делала обзоры люксовых магазинов, путешествий, распаковку подарков от «своего мужчины», личность которого, ясное дело, держала в тайне.

Молчу, потому что мне нечего ему ответить. В носу свербит от подступающих слез.

— Я внизу. У тебя есть пять минут. Прости, но даже ради тебя я не могу заставлять ждать стольких людей.

— Ясно.

Когда он уходит, я быстро вытираю тушь. Смываю тон, которым с такой тщательностью замазывала синяки. Натягиваю серую футболку и первые попавшиеся джинсы. Волосы собираю в пучок.

— Так лучше? — вызывающе выпячиваю вперед дрожащий подбородок.

— Сойдет. Поехали.

Дорога до студии, где нам назначили съемку, проходит в напряженном молчании, в котором время тянется бесконечно, как прилипшая к кроссовке жвачка. Багиров явно не в духе. Да и я едва справляюсь с подступающей истерикой. Может, и лучше, что мы молчим. Вряд ли наш разговор закончился бы чем-то хорошим.

Паркуемся у неприметного здания в два этажа. Здесь оборудована профессиональная студия, а я совсем не готова, что при нашем разговоре будет присутствовать столько посторонних. Становится по-настоящему страшно. Потому что это уже не просто сторис в блоге, где я сама устанавливаю правила. Это серьезно.

Казанцева выходит к нам, сжимая в руке планшет. В отличие от меня, ей явно никто не мешал принарядиться. С ревностью отмечаю, что у Светланы прекрасное чувство стиля. Безупречно все — и макияж, и костюм, и маникюр, и укладка. На ее фоне я сама себе кажусь пугалом. Когда она кидается к Багирову, чтобы обнять, машинально сжимаюсь и втягиваю голову в плечи.

— Привет.

— Привет, Светик. Познакомься, Сабина.

— Добрый день, — сиплю я.

— Здравствуй. Рада, что ты решила поделиться своей историей, — деловито замечает Казанцева, указывая рукой на комнату, где уже стоит кресло, расставлены камеры и горят лампы. Фон нейтральный — серый. За камерой — оператор. Светка указывает на кресло, чтобы я села. Я сажусь. Ощущаю себя до ужаса неловко, будто впервые в жизни попала в кадр.

— Готова?

— А разве у меня есть выбор?

— Точно, — смеется Казанцева. — Нет.

Не могу отделаться от ощущения, что эта роскошная, хоть и не очень красивая женщина неискренна в своих чувствах. Что-то есть высокомерное в том, как она держится, смотрит, хотя в наше интервью ее отношение ко мне не просачивается. Даже при желании я не могу обвинить Светлану в том, что она как-то предвзята. Передо мной стопроцентный профессионал, который не гасит меня, но и не подыгрывает. Я тоже стараюсь держаться естественно: не драматизирую, не рыдаю. Просто рассказываю все как есть. О том, как и почему начались наши отношения. Во что они превратились потом…