Книга Сопротивляться бессмысленно, страница 38 – Юлия Резник

Как сложно! И ничего непонятно.

В попытке отвлечься утыкаюсь в телефон. В мессенджере куча непрочитанных сообщений. Тычу на первый попавшийся контакт и замираю, как кролик перед удавом. На кружочке в Телеграм… Тегляев. Точнее, самая его ненавистная часть, которую он месит в огромном кулаке, приговаривая, что сделает со мной, когда доберется.

Я немею от ужаса. К горлу подкатывает тошнота. И мне приходится сделать несколько глубоких вдохов, чтобы с ней справиться. Как мне это развидеть, а? Как забыть? Казалось бы, я терпела гораздо худшие вещи, но тогда это был мой сознательный выбор. А сейчас меня словно опять изнасиловали.

Вырубаю экран, будто этим выключу всё: страх, стыд, навязчивую тревогу… Но мне чудится, что телефон пульсирует, как живая рана. Брезгливо отбрасываю его от себя, а потом еще и накрываю подушкой.

Господи… Надо как-то перезагрузиться. Надо что-то сделать. Что-то, что вновь вернет мне чувство контроля. Иначе я просто не выдержу.

В ванной шумит вода. Я слышу, как Леша закрывает кран, как хлопает дверца шкафчика, как он выходит — и мое сердце начинает стучать чаще. Он неторопливо идет по коридору и останавливается, увидев меня. На нём полотенце — и ничего больше. Волосы ещё влажные, а от тела пахнет мятой и чем-то, что у меня теперь всегда будет ассоциироваться с чувством защищенности и покоя.

Он выглядит уставшим. Настороженным. Словно тоже чего-то ждал. Я подхожу к нему и осторожно руки касаюсь.

— Всё в порядке? — спрашивает он.

Я не отвечаю. Только прижимаюсь к нему тесней. Багиров удивляется, но гладит меня по спине.

— Эй, ты чего? Саби? Он опять тебе, что ли, наяривал?

Господи, откуда он… нет! В этом я не могу признаться. Это такая грязь…

— Нет, все хорошо. Я просто соскучилась, — шепчу, потянувшись за поцелуем.

Багиров медлит, чувствуя, что что-то не так, но сдавшись под моим напором, отвечает. Сначала осторожно, потом всё смелее. Его ладони ложатся на мою талию, сдвигают тонкую ткань, и я замираю. Потому что всё неправильно. Потому что маленькая напуганная девочка внутри меня хочет спрятаться под кровать и исчезнуть. Но я не отступаю. Я не имею права отступать. Я уже всё решила. Да и не маленькая я давно, чего уж…

Если я сейчас остановлюсь — он уйдёт. Если он уйдёт — я останусь одна. Снова. А я не могу… Я не хочу остаться!

Мы не говорим ни слова. Лешка верит, что я его хочу. Что я к нему тянусь. А я просто… Соглашаюсь. Позволяю. Стирая себя. Свои истинные чувства и страхи.

Багиров целует меня в шею, стаскивает одежду. У него горячие, уверенные руки. Он делает всё так, будто знает, что мне нужно — и не знает главного: мне нужно, чтобы он остановился. А я не спешу его просвещать. Я даже не шевелюсь. Только сжимаю зубы, чтобы меня не стошнило от отвращения… не к нему, нет, к самой себе.

Тело моё реагирует — по привычке. Как будто оно не моё. Как будто кто-то внутри меня играет роль. А я… я больше не играю. Я просто падаю внутрь этой бездны.

Он не замечает. Он в потоке. Заведенный донельзя. Его руки слегка дрожат, потому что Лешка думает, что это — настоящее. А я позволяю ему заблуждаться, цепляясь за простыни скрюченными пальцами — как за единственный шанс удержаться в происходящем.

— Саби… Детка, бля-я-я. Пиздец, какая красивая.

Тегляев тоже любил всякие грязные словечки в постели, но в устах симпатичного мне мужчины это звучит совершенно иначе. Звучало бы… Если бы я не оглохла ко всему. Не онемела…