Книга Отец на час. Работает спецназ, страница 93 – Лина Коваль

Сзади обнимает Влад.

- Что случилось? - спрашивает требовательно.

Пугает, что Побединский опускает плечи и говорит так, словно умирает:

- Я его в лагерь скаутов отправил. Ты сама жужжала, что мужик должен быть мужиком, а там неделю в лесу живут, на костре варят, мух с комарами кормят. Мне показалось, шикарное место для пацана.

- Он тебе надоел. Так и скажи, - снова рвусь, чтобы дать ему пощечину.

- Подожди, - успокаивает Влад. - А руководство лагеря? Что они говорят?

- Говорят, Леон сбежал. Он и ещё два пацана.

- Давно?

- Ещё вчера… - морщится.

- Вчера? - хватаюсь за сердце и начинаю дрожать.

Вчера!...

В лесу.… Одни...

Боже…

- Так, спокойно. - Отец разворачивается меня к себе и осторожно встряхивает. - Сейчас я поеду туда и найду его.

- Со вчерашнего дня… - реву навзрыд.

- Мы найдем его. Вот увидишь. Садись в машину, - кидает Побединскому.

Тот слушается.

- Я с ума сойду, Влад.

- Ты сейчас успокоишься, Федерика, потому что ты мать и дома тебя ждут девочки. Они испугаются.

- Конечно, - часто киваю и вытираю слёзы. - Ты прав.

- Ты сейчас ляжешь спать. Сергей останется с вами.

- Не надо… Чужой человек в доме…

Он сжимает мои плечи.

- Не спорь. Это не обсуждается. Сергей останется с вами, а когда я приеду и привезу Леона, то все тебе объясню.

- Что объяснишь? - немного теряюсь.

- Узнаешь, - отводит глаза. - Главное - будь дома и слушайся. Азиату я доверяю. Как самому себе.

- А мне… не доверяешь?

Влад сухо улыбается.

- А тебя.… я люблю. Ну все, беги… - целует мой холодный лоб и смотрит, как я неровной походкой направляюсь к дому.

Секретное оружие бойца спецназа - умение терпеть. Прежде всего именно это качество в приоритете, потому что можно быть до хрена сильным и выдерживать огромные физические нагрузки, которые, безусловно, будут, но если психика слабая, то не выгорит ни-ху-я.

А легкой работы у нас не бывает. Сказки это для новобранцев и контрактников.

Я, кстати, своих бойцов никогда не уговариваю. Жертвовать собой: временем, здоровьем, жизнью, в конце концов, - дар, который тоже не каждому под силу. Здесь всегда сравниваю службу с материнством: только мать ради своего детеныша на все готова. Причем и в природе, и в социуме.

Ни одному самцу и не снились нагрузки, которые выдерживает самка во время родов и пока выкармливает потомство. Уверен, будь здесь Федерика, она б точно не нудила, а ускакала бы вперед так, что хрен догонишь.

- Я устал, - ноет в спину Побединский. - Сколько можно идти?... А?... Четвертый час по лесу тащимся. Здесь вообще… клещи!

Обернувшись, скучающе осматриваю бесконечные ели, хилые березы и выгоревшую, жухлую траву.

Если быть честным, клещ тут один. Хуже, чем энцефалитный. Как впился в шею со вчерашнего вечера, так и дузит кровь малыми дозами.

Прибил бы, ё-мое.

- Ты бы, Николай… захлопнул хлеборезку-то, - устало вздыхаю и, клацнув зубами, иду дальше.

Комаров с лица сгоняю.

Одни кровопийцы, блядь.

Накинув на голову капюшон ветровки, удачно оказавшейся в багажнике, мысленно по карте сверяюсь. Переживать начинаю, но все плохое от себя гоню. У парня гены Федерики, а значит, не тупой он. Разбалованный чуток, но жизнь это подрихтует. Вон, уже начала.

Отряд бойскаутов, в который горе-папаша засунул Леона-а-александра, мне очень даже понравился. Мужики там заведуют грамотные и правильные, потому что из наших, учредительные и разрешающие документы в порядке, живут по уставу в палаточном лагере, по условиям приближенному к военному: ранний подъем, зарядка, еда по расписанию, дежурство, зарницы и марш-броски всякие-разные.