Онлайн книга «Скромная жертва»
|
– Но вы промолчали? – Я получаю деньги за похороны, а не операции по спасению. Если кто-то не выносит свой сор из элитной избы, это не мое дело. – И на чей еще сор Свалова обратила внимание? – Дамочки с небольшим кондитерским заводиком, мечтавшей о Павле Кондратьеве над камином, которая выпекала печенюшки с особой смесью трав для частных вечеринок, куда ее племянник заманивал школьниц. Еще – пары поклонников школы Павла Филонова, которые обнаружили в шофере и садовнике поклонников жен. А потом ни шофера, ни садовника, ни жен не обнаружили. – Ясно, – Крячко сбросил информацию Гурову. – «Тотальный диктант» тоже был идеей Штолина и Сваловой? – Дирижер консерваторского оркестра, который читал его в галерее год назад, получил штраф за жестокое обращение с животными. В Сеть попали кадры, как он после концерта бьет собаку. Штраф был небольшой, а вот репутационные потери огромные. В Мухосранске каком-то теперь палочкой машет. – Вы хотели должность координатора площадки проекта, чтобы иметь выход на клиентов за счет возможности приглашать их в качестве чтецов на «Тотальный диктант»? – Ну да, – Чувин пожал плечами, – и даже намекнул Колосовым, зачем они Ритке. – Как они отреагировали? – Не поверили, – в голосе Чувина мелькнула обида. – И вы как-то поспособствовали исчезновению невестки могущественного семейства, чтобы убедить их в своей правоте и восхитить местный бомонд? – Да нет же! – Чувин досадливо фыркнул. Его пальцы вновь замелькали по клавиатуре ноутбука. – Месяц назад, – он показал папку, созданную в этот период, – Флора Сонова сама пришла к нам. Записалась на прием через администратора под чужим именем, но в назначенный день позвонила и сказала, что подъедет в течение дня, куда я скажу. Мне тем утром нужно было ехать на кладбище. Предстояло организовать подзахоронение богатого тела на Елшанке. С вип-отпеванием, именными свечами (их отлили наши мастера; мы сами делаем формы) и последующей заменой памятника. Семья хотела благородный, мраморный. – И Сонова подъехала на кладбище. – Да. Ждала меня у часовни. Черный кашемировый шарф, как платок, на голове. Черная шубка. Стрекозиные очки. – Маскировалась? – И боялась кого-то. То и дело озиралась по сторонам. – Что она хотела? – Спланировать похороны. – Кому же? – Самой себе. – Она говорила, от чего умрет? – Нет. Но настаивала на закрытом гробе. И привезла платье, – он развернулся к шкафу за спиной и показал элегантную серебристо-серую коробку из «ЦУМа», которую Крячко изъял как улику. – Что еще? – В качестве последней воли? Попросила не подпускать к гробу Розу Листьеву. – Ту, которая в итоге будет оформлять все цветами? – Таково желание семьи. – Кто из Колосовых говорил с вами? – Кира Ильинична. Хотя она, конечно, не совсем Колосова. – Что вы имеете в виду? – Это вторая жена Вениамина Игоревича. Пришла в дом Колосовых как массажист для маленького Андрея. Тот в детстве был нервным. – Что стало с первой супругой? – Анна Юрьевна погибла много лет назад. – Чуев встал с кресла и подошел к окну. Звуки улицы Горького вновь заполнили его слух, и ему стало легче оттого, что его голос тонет в вакханалии вечерних пробок. – Мой дед был вхож в дом Колосовых. Я смутно помню мать Андрея. Красивая блондинка. Всегда печальная. Кормила меня белым зефиром и пела колыбельную медведицы. Говорили, что у нее был синдром домохозяйки. Депрессия, которая развивается у неработающих женщин. Может вызывать суицидальные мысли. – Он помолчал. – Мы хороним таких периодически. Кто таблетками ужинает. Кто на машине в овраг съезжает. Кто в кровавой ванне плавает. |