Книга Скромная жертва, страница 66 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Крячко кивнул. Он тоже видел таких самоубийц. С аккуратно оставленными на прикроватных тумбочках предсмертными записками и без.

– Ученик моего деда когда-то писал портрет Анны Колосовой. Я передал его в дар музею. Он лежал где-то в хранилище, потому что подписан не был. Автор вообще странный был. Считал, что он, как творцы прошлого, возвеличивает искусство, а не себя. Во всяком случае, его скромность окупилась. Я его имени точно не помню. Матери с бабушкой уже тоже нет. Деда и подавно. Некого спросить.

– Тогда последний вопрос, – Крячко был готов подняться со стула. – Почему вы так подробно рассказали о заказе Киры Колосовой? Почему не попробовали хотя бы сослаться на тайну отношений с клиентом? И почему не рассказали свекрови Флоры Соновой о том, что девушка встречалась с вами?

– Потому что, – голос Чувина стал глухим, жестким, – она позволила себе говорить со мной как с прислугой. Хотя даже не богачка Колосова, а всего лишь массажистка Ломова. Шустрая, пронырливая и похотливая. А я прямой потомок саратовского живописца Вениамина Федоровича Чувина. Занимаюсь популяризацией классического искусства, в том числе посредством смелого компьютерного дизайна и ритуальных перформансов. Людей просвещаю. Их прах освящаю. И хороню.

* * *

Пока автобус вез группу Крячко на шашлыки к Штолину, Береговы рассказали про обход похоронных агентств с улицы Киселева, которые Колосовы выбрали для «возможной», как они подчеркивали в телефонных разговорах, организации похорон и поминок Флоры Соновой. Гуров слушал их отчет по громкой связи, глядя, как Назаров с Озеркиным все больше теряют бдительность в гостеприимной обители Штолина, перед обаянием жены-убийцы которого сдался даже главный оплот скепсиса их команды – приехавшая после беседы с Толиком Папка.

Самые дорогие и опытные «похоронщики» – «Церемониал», «Тот свет», «Горе-люкс» – получили техническое задание создать концепцию полной церемонии прощания с учетом выполнения двух условий: гроб должен быть закрытым, а оформление мероприятия живыми цветами возьмет на себя Роза Листьева, флорист-звезда из Дубая.

– Ее эскизы, кстати, уже прислали «Церемониалу», – говорила Леля, пока сестра показывала остальным снимки рисунков Листьевой, сделанные на свой телефон. – Видимо, их идея с маковым полем из «Волшебника Изумрудного города» понравилась семье больше всех.

Крячко с Баниным внимательно рассматривали сфотографированные рисунки.

– По периметру траурного зала планируется поставить широченные ящики, густо засаженные огненно-красными маками, – пояснила Лиля. – Ими же будет устлан гроб. На столах будут композиции из маков, васильков и лаванды. Все должно отсылать к маку как символу бренда почившей и ее фамилии – «Сонова».

– Дизайнер-оформитель «Церемониала» учился на художника кино и театра. Работает, – Леля улыбнулась, – арт-директором и ивент-менеджером в паре заведений, кстати. В общем, он хочет сделать в зале мультимедийную выставку, чтобы транслировать на стены ожившие шедевры мировой живописи, где есть маки, – она открыла на телефоне список. – Например, «Поле маков» и «Маки в Аржантее» Клода Моне, «Ваза с ромашками и маками» и «Маки и бабочки» Винсента Ван Гога, «Анемоны и маки в вазе» и «Ваза с маками» Одилона Редона, «Маки в поле» Мэри Кассат, «Маковое поле» Густава Климта. И… еще десятки таких же оригинальных названий. На пейзажи добавят изображение Соновой. Она будет бродить по полям Франции, потому что смерти для такого ангела просто быть не может.