Книга Скромная жертва, страница 67 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– По крайней мере, – поморщилась Лиля, – на этом настаивает ее супруг. Сказал дизайнеру, что если его обожаемая супруга останется безвестно пропавшей на многие годы, он хочет верить, что она просто ушла туда, где ей хорошо.

– Читай «уснула вечным сном», – подытожил Гуров.

– Да здесь все, – Банин задумчиво провел рукой по подбородку, – чистый Фрейд. Александр Волков же взял образ макового поля как огромной, коварной и манящей ловушки, которая усыпляет путников, из «Удивительного волшебника из Страны Оз» Лаймена Фрэнка Баума. Это действительно метафора смерти. Она также морок, наркотическое забытье, дурман. В живописи ее особенно активно использовали символисты. Данте Габриэль Россетти в картине «Беата Беатрикс», например. На пейзаже Анри Мартэна «Маки» вообще запечатлен портал в загробный мир.

– Короче, Склифосовский, – перебил Гуров. – Что наука говорит о муже, который погружает во весь этот художественный контекст жену?

– Психушка по нему плачет, – просто сказал Банин. – Она для него маленькая девочка Элли, занесенная в его мир злой колдуньей и обретшая сладкую смерть и жизнь вечную в искусстве и райских садах.

– А ведьма, значит, Роза Листьева, хозяйка как бы мирно перешедшего к Соновой бутика? – сказал Гуров.

– Ангелина говорит… – Банин зарделся.

– Теперь каждую фразу так будет начинать, – шепнула на ухо сестре Леля.

– Ангелина говорит, что… – вернул себе уверенность Банин, – до своего великого переселения в Дубай Роза Листьева была в статусе любимого флориста саратовских богачей, инстаблогера, в чьем аккаунте мелькала вся местная тусовка. Ее мать была биологом, как Колосовы. Но вышла замуж за химика, который в девяностые поднялся на удобрениях, поэтому Роза Листьева (это, в отличие от «Флоры Соновой», настоящие имя и фамилия, кстати) не была наемным работником Колосовых, а лишь арендовала комнаты в самых прибыльных бутиках сети «Колос», используя для воплощения своих фантазий их знаменитые цветы.

– Рука руку моет, – сказал Гуров. – Ясно.

– С Андреем у них, кстати, были не то чтобы отношения, а скорее любовь-ненависть. Он видел, что Роза не хочет становиться очередной подружкой, и вяло добивался ее, но и замуж не хотел брать. Роза понимала, что без законного союза сложно в полной мере осуществить свои мечты: ей хотелось стать частью бизнес-тяжеловесов федерального уровня, как Колосовы. Войти через них в московский бомонд. Семья много лет инвестирует в отечественное кино. Я уточнил: цветочные оранжереи в сериалах «Ниро Вульф и Арчи Гудвин» и «Новые приключения Ниро Вульфа и Арчи Гудвина» с Донатасом Банионисом и Сергеем Жигуновым создавались на деньги Колосовых. Орхидеи, которые там «снимались», тоже их.

– Жирный кусок, – заметила Лиля.

Леля кивнула:

– И мимо рта.

– В общем, – продолжал Банин, – когда Сонова вытянула свой золотой билет и постепенно оттерла Листьеву от дел в салоне, та спокойно уступила бизнес и без скандала уехала. Сначала в Москву, где создавала букеты для инстадив.

– Там какие-то особые цветы? – не понял Крячко.

– Скорее логистика, – улыбнулась Лиля. – Один сноп возят по квартирам, чтобы юные голдиггерши сделали селфи по очереди и опубликовали в соцсетях фото с подписью о подарке поклонника. Это подтверждает, что на девушку есть спрос.

Крячко вновь вспомнил слова Ольги Малько о том, чего заслуживает соперница, отобравшая мечту.