Книга Чао, Иринчик, чао!, страница 45 – Ирина Коджо

Во главе стола сидел священник в чёрной рясе, а по бокам люди в обычной одежде, видимо, прихожане. Все вместе за угощением они вели непринужденный, живой разговор. На столе стояла огромная металлическая турка с кофе, большая прозрачная бутылка с мутноватой жидкостью, несколько пакетов сока, различная выпечка и много сладостей. Передо мной поставили маленькую рюмочку и стакан.

– Ракия домачна^[77], – сказал рядом сидящий сухопарый мужчина, выглядевший на несколько лет старше меня, и налил мутную жидкость в маленькую рюмку, а сок в стакан.

– Живили, – обращаясь ко мне и Дюро, он приподнял свою стопку.

– Живили, – ответила я и сделала совсем маленький глоток.

Ракия оказалась довольно мягкой, и я ощутила, как приятное тепло разлилось по всему телу. «Какие у них замечательные обычаи, – подумала я. – После церковной службы вот так вышли и все вместе сели за стол, пьют ракию, кофе, общаются. Странно, что уже в одиннадцать утра алкоголь пьют. Впрочем, здесь всё натуральное. И, наверное, для них это нормально: помолились, выпили, поели, поговорили. Хорошая традиция, объединяющая».

Периодически по кругу передавали коробочки со сладостями, и каждый мог взять то, что хотел. Серб ухаживал за мной как обычно и, предлагая то одно, то другое, налил в маленькую чашечку ароматный свежесваренный кофе.

Пока мы сидели рядом, я чувствовала нервное напряжение, исходящее от Дюро, но спрашивать о чём-либо при всех я не могла. Допив вкусный кофе, я тихо объяснила сербу, что нужно поговорить. Он что-то сказал своему знакомому, и мы пошли через ворота к выходу. Как только мы отошли от людей, сидящих под навесом, Дюро начал возбуждённо и очень быстро говорить. Я не понимала ни слова.

– Идём в тихое, спокойное место и там все обсудим, – предложила я.

Мы прошли вперёд, а затем по тропинке вверх и остановились возле невысокой широкой ограды, на которую Дюро присел так, что его лицо оказалось на одном уровне с моим.

– Ирина, я не могу так. Я мужчина, я не могу сидеть и ждать тебя. Треба да бы^[78]жена слушала мужа, – он снова говорил взволнованным, срывающимся голосом.

– Значит, ты главный, а женщина должна слушаться тебя? Это как домострой, патриархат? – наконец поняла я основную мысль, которую он хотел донести.

– Да, – грустно подтвердил серб.

– Я тебя понимаю. Не можешь, так не можешь, – произнесла я, ласково и с некоторым сожалением поглаживая его по голове.

В этот момент все мои эмоции словно застыли. Чувствуя, как тихая грусть накрывает меня своим невидимым покрывалом, я вздохнула и продолжила спокойным, ровным голосом:

– Ты исчез вчера. Ушёл, ничего не сказав. Нужно было хотя бы попрощаться. Я написала тебе смс.

– Да, написала, – повторил он тихо.

Внизу какие-то мужчины окликнули Дюро. В ответ он произнес несколько фраз и махнул рукой, давая понять, чтобы его не ждали.

– А можешь показать мне, где остановка автобуса, чтобы вернуться обратно в Игало? Я хочу поплавать здесь, а потом поеду в отель.

– Не могу я са тобом^[79], – снова заговорил он.

– Да, да. Я всё понимаю, не проблема, – успокаивала я его, с удивлением слушая свой мягкий голос. Мои слова звучали мелодично и плавно, словно едва уловимый шелест листвы, всколыхнувшейся от легкого ветерка. – Пойдём?

– Да, идем, – отозвался он.

Спустившись по лестнице, мы оказались на дороге, по которой я приехала из Игало.