Онлайн книга «Чао, Иринчик, чао!»
|
«А что теперь? Да будь, что будет! Нужно жить здесь и сейчас. Вот море, вот солнце, вот серб. Радуйся и не думай больше ни о чем», – говорила я себе и тут же добавляла: «Но он же сбежал! Значит, чао? Или нет?» – Видишь, мы можем просто плавать, говорить, общаться и не нужно секса. Так? – произнесла я вслух. Серб согласно закивал и тут же попытался поймать меня в воде своими большими руками. – Стоп, стоп, стоп! – ускользнула я. – Мы же договорились! Ты сам сказал, что всё это грех! Значит, никакого секса. И будешь не грязный, раз для тебя это так важно. – А для тебя? – спросил Дюро, заглядывая мне в глаза. – И для меня тоже. Я вообще ничего такого не хотела. Мне нравится плавать, гулять, общаться. Ведь помнишь, как я тебя останавливала вначале? – Да, да, – сказал серб, продолжая ловить меня в море. – Рибичка, рибичка! – задорно повторял он, пытаясь обнять и притянуть меня к себе. «Просто чудо расчудесное! То убегает, то лекцию о религии читает, то соблазняет и потом снова по кругу! Ну уж нет! И у меня гордость есть! Я тебе не навязывалась и навязываться не собираюсь. Расстались – значит расстались. Поплаваем ещё немного, и прощай, мой друг, прощай!» – определилась я со своими планами. Стараясь не задеть ногами камни и устроившихся на них многочисленных морских ежиков, мы медленно подплыли к самому берегу. Перевернувшись на спину и оставаясь наполовину в воде, я нежилась под тёплым осенним солнцем. Дюро устроился у моих ног и так же, как несколько дней назад, мягко поглаживал и разминал мои стопы. – Чудесно! – сказала я, чувствуя бегущее по телу расслабление, и тут же в очередной раз задала себе вопрос: «Что происходит? Мне казалось, что все закончилось, и вот он опять рядом со мной? Ничего не понимаю!» А серб смотрел на меня нежным, ласковым взглядом, пока я рассказывала ему о любви красивого католического священника и молоденькой девушки из когда-то давно прочитанной книги «Поющие в терновнике». Церковная служба, разговоры на религиозные темы, метания моего друга, и в памяти невольно всплыл этот роман. Простыми словами, используя мимику и жесты, я объясняла сюжет этой печальной, но по-своему красивой истории. – Ты понимаешь, о чём я говорю? – Да, да. Католически свештеник не може иди у брак[86], – серьезно ответил Дюро, глядя на меня грустными, понимающими глазами. – Возможно, ты читал об этом? – поинтересовалась я. – Не, ничего не читал. Я только бегал, увек[87]бегал. – А в школе? – Не, не, – замахал руками Дюро. – Ништа не научио у школе[88]. – А может, фильм смотрел? – Не, не волим фильмови[89]. Не треба за мене телевизор, интернет. Я – первобытный человек, – пошутил серб. Немного обсохнув, мы оделись и неторопливым шагом, привычно взявшись за руки, пошли по уводящей вдаль прибрежной дороге. Солнце почти все время заходило за небольшие тучи, и обычная для середины дня жара совсем не ощущалась. «Отличный день для прогулки. Словно подарок для нас на прощанье», – подумалось мне. – Хочешь есть? – спросил Дюро. – Не знаю. А ты? – Я сам гладен[90], – ответил серб, делая ударение на первый слог, от чего произносимые им слова приобретали тягучесть и плавную мелодичность. Такая особенность в сочетании с твердыми звуками сербского языка создавала неповторимый колорит его балканской речи. |