Книга Прятки, страница 109 – Диксон Уиллоу

— Я должен платить тебе почасовую зарплату за то, что ты мой терапевт, — говорю я с небольшой улыбкой. — Я мучился из-за этого месяцами, а ты буквально за две минуты избавил меня от всей этой вины и ерунды?

— Мне помогает то, что я не думаю, как другие люди, — говорит он. — И я не вижу вещи так же, как другие, поэтому мне легче использовать логику, а не эмоции. Логически, ты не сделал ничего плохого. Это твои эмоции убеждают тебя в обратном.

Я глубоко вдыхаю, а затем быстро выдыхаю.

— Ты говоришь очень разумно. — Я не могу сдержать смех и кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы не начать истерически хохотать.

— Зачем ты это сделал? — спрашивает он.

— В основном, чтобы выпустить пар, — отвечаю я, сдерживая очередную волну смеха. — И отчасти потому, что я только что понял, как легко с тобой разговаривать, и что я никогда раньше так с кем-то не разговаривал.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я обычно не разглашаю свои самые сокровенные секреты и не исповедуюсь в своих грехах кому-то, кого я не вижу. — Я делаю паузу. — Хотя нет, это неправда. Я не имею привычки исповедоваться в своих грехах кому-то, кого я не вижу. И что-то мне подсказывает, что ты сегодня тоже раскрылся больше, чем обычно.

— Да, это так. Я никогда никому не рассказывал о своем диагнозе. Только семья знает. Семья и теперь ты.

Я пытаюсь не улыбаться как идиот, но терплю неудачу.

— С тобой очень легко разговаривать, — повторяю я. — Опасно легко. Я не болтун. Я не рассказываю людям о своих личных проблемах, даже лучшим друзьям. Но как только мы начали разговаривать, я не смог остановиться.

Я откидываюсь на руки и мягко пинаю ногами воздух.

— Я знаю, что это запутанная ситуация и в ней нет ничего нормального, но ты не кажешься мне чужим. Я не имею понятия, кто ты такой и как ты связан со школой, но теперь я знаю о тебе все это. И я очень хорошо знаком с твоим членом и твоей коллекцией веревок. — Мои щеки покрываются румянцем. — Но я никогда не видел твоего лица. Это странно, но в то же время совсем не странно. — Я качаю головой. — Не обращай на меня внимания. Я просто сейчас в полной заднице и брежу.

— Что-нибудь из того, что ты узнал обо мне сегодня, изменило ситуацию?

Я качаю головой.

— Наверное, должно, но не меняет. — Я делаю паузу. — Спасибо.

— За что? — он звучит искренне сбитым с толку.

— За то, что ты позаботился о дипфейках. Я месяцами пытался их найти и уже начал думать, что никогда не найду. И я боялся, что они будут опубликованы и разрушат мою семью. Теперь я снова могу дышать.

— Тебе не нужно меня за это благодарить.

— Может быть, и нет, но я все равно буду. — Я провожу рукой по волосам и глубоко вздыхаю. — Не могу поверить, что все действительно закончилось. Я знал, что они мертвы, но не был уверен, работали ли они в одиночку или за ними стоял кто-то, о ком я не знал, и я ждал, когда они вдруг появятся из ниоткуда и начнут этот кошмар заново.

— Угрозы со стороны этих людей нейтрализованы. Тебе больше не нужно о них беспокоиться. — говорит он. — Но с Кингами дело обстоит иначе.

— Ты думаешь, мне все еще нужно о них беспокоиться?

— Да. Даже если они никогда не узнают, что ты был вовлечен в благотворительную аферу, мы должны предположить, что по крайней мере некоторые из них знают, что ты удалил их шантажные файлы. Они не оставят это просто так.