Книга Прятки, страница 119 – Диксон Уиллоу

Из основной части ванной доносится еще больше смеха, и я откидываю голову назад, чтобы смыть шампунь с волос, заглушая крики соседей по общежитию. Сегодня они шумные, и я предполагаю, что это связано с тем, что сегодня первая пятница с начала семестра. Могу только представить, сколько вечеринок и мероприятий проходит сегодня.

По крайней мере, в здании должно быть тихо, так что я могу постараться не зацикливаться на других безумных событиях сегодняшнего дня, о которых я не могу перестать думать. Не только о том, что на меня наставили автомат, но и о том, что произошло после.

Вся эта ситуация — полный кошмар, но больше всего меня беспокоит то, что Феликс, из всех людей, подверг себя опасности, чтобы помочь мне. Он встал перед заряженным автоматом, чтобы защитить меня, но почему?

Почему он помог практически незнакомому человеку, когда вокруг была толпа людей, которые просто шли мимо и делали вид, что ничего необычного не происходит? Я знаю все о эффекте стороннего наблюдателя и видел его много раз в своей жизни, но меня по-прежнему удивляет, как так много студентов просто продолжали заниматься своими делами, как будто было совершенно нормально видеть охранника, противостоящего группе студентов.

Но это также может быть связано с тем, кто эти студенты, а не только с их апатией.

Мятежники известны тем, что злят не тех людей и создают проблемы в кампусе. Большинство того, что я слышал о них, — это мелочи, такие как шалости, вандализм и мелкие кражи. Но они также ввязываются в другие дела, и, если слухи правдивы, они действительно не гнушаются грязной работы, но достаточно умны, чтобы держать это в секрете.

Почему кто-то из них стал бы вмешиваться и помогать мне? Они ни за что не знают, кто я такой и что я сделал не только Феликсу, но и «Мятежникам» в целом, когда я взломал их систему и нарушил их безопасность. Это равносильно цифровому объявлению войны, так почему кому-то из них должно быть дело до того, что со мной происходит?

Даже если они не знают, кто я и что я сделал, все равно не имеет смысла, чтобы они рисковали собой, чтобы помочь мне. Я никто, и для них я, вероятно, не более чем муравей в этой муравьиной ферме, которую мы называем школой. У них огромная власть и влияние, и они могут уйти от ответственности за буквальное убийство, если смогут оправдать его перед нужными людьми.

Еще один громкий звук, похожий на шлепок чем-то плоским по плиточному полу, вырывает меня из раздумий, и я беру губку и бутылку геля для душа из своего набора для душа, чтобы закончить мыться.

Я снова хожу по кругу. Я не имею понятия, почему они сделали то, что сделали, и я могу строить догадки и предположения сколько угодно, но это все, что я могу сделать — строить догадки и предположения.

Я также не могу перестать думать о всех мелких деталях, которые я знаю о своем преследователе, и о том, как они слабо связывают его не только с Мятежниками, но и с Хоторнами.

В тот момент мне это не пришло в голову, но теперь, когда я имею возможность об этом подумать, мне бросается в глаза одна деталь, связанная с тем, как он показал мне хижину в лесу. Он сказал, что хижина принадлежит Мятежникам и что я вбежал прямо на их территорию. Я проверил все школьные карты, экологические исследования и все, что смог найти, связанное с лесом, и ни на одном из них не было никаких построек или упоминаний о хижинах. Как он мог об этом знать, если не был членом?