Книга Прятки, страница 128 – Диксон Уиллоу

Его глаза закатываются, и его прерывистый вздох заставляет мой и без того твердый член пульсировать от раскаленной страсти.

Снова прижавшись к его губам, я целую его сильно и глубоко и использую свою силу, чтобы прижать его к кровати. Он отвечает мне поцелуем за поцелуем, и я глотаю непрерывный поток вздохов и сдавленных стонов, которые вырываются из его губ.

Его член твердый как камень, прижимается к моему, и он скулит в знак протеста, когда я отрываю свои губы от его и сажусь, чтобы оказаться между его ног на коленях.

Он смотрит на меня с удивлением. Жар, который вспыхивает в его глазах, когда он проводит языком по нижней губе, заставляет мой член пульсировать от воспоминаний о том, как хорошо этот язык чувствует себя на моем члене. Не желая ждать ни секунды больше, чтобы получить от него больше, я снимаю худи и отбрасываю его в сторону. Затем я делаю то же самое с футболкой, оставаясь только в легких брюках и ботинках.

Глаза Майлза расширяются, когда он проводит взглядом по моей верхней части тела, и тогда я понимаю, что он никогда не видел ни одной части меня, кроме моих рук и члена.

Я остаюсь неподвижным и позволяю ему смотреть на меня, и восхищение в его взгляде вызывает еще больше странных ощущений в моей груди. Я знаю, что хорошо выгляжу. Я много работаю над своим телом, и нам с Джейсом повезло с генами. Мы привыкли, что на нас смотрят, особенно когда мы вместе, но с Майлзом все по-другому.

Жажда в его взгляде неоспорима, но есть еще что-то, что подозрительно похоже на одержимость, когда он поднимает руку, как будто хочет дотянуться до меня, но опускает ее обратно на кровать. Я беру его за запястье и прижимаю его ладонь к своему животу.

Его пальцы сжимаются на твердых мышцах моего пресса, пока он скользит взглядом по моему торсу. Я сижу неподвижно, пока он нежно проводит рукой по центру моего живота, следуя за моей полосой волос, пока она не исчезает под поясом моих брюк. Вместо того, чтобы трогать меня через брюки, он проводит рукой обратно по моему животу и по одной из моих грудных мышц.

— Боже мой, — бормочет он, опуская руку.

— Не совсем. Но ты можешь называть меня так, если хочешь.

Он бросает на меня бесстрастный взгляд, но его портит похотливый блеск в глазах и легкий румянец на щеках.

— Нравится, что видишь? — спрашиваю я с дразнящей интонацией в голосе.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что на тебе слишком много одежды, и нам нужно это исправить.

Искра в его глазах гаснет, и он защитно кладет руки на живот.

Я наклоняюсь вперед и снова окружаю его руками.

— Ты не хочешь, чтобы я увидел то, что принадлежит мне?

Он дрожит под моим взглядом, но не может скрыть беспокойство, промелькнувшее на его красивом лице.

— Дело не в том, я просто…

Я прижимаюсь к нему всем телом, и он расслабляется под моим весом.

— Я уже все это видел, — напоминаю я ему. — Помнишь, как ты дрочил для меня у окна?

Он кивает.

— Ты знал, что я слышал тебя в ту ночь, а не только видел?

Его дыхание прерывается, и он тихо вдыхает воздух, приоткрыв губы.

— Смотреть на тебя было чертовски возбуждающе, но слышать тебя было всем. — Я прижимаюсь губами к его уху. — Ты заставил меня кончить так сильно, что я чуть не упал с того чертового дерева. — Он дрожит под мной, и я нежно прижимаюсь щекой к его подбородку. Шуршание наших щетин вызывает во мне волну мурашек. — Теперь ты позволишь мне увидеть то, что принадлежит мне?