Книга Прятки, страница 125 – Диксон Уиллоу

Одна из его рук скользит сзади под мое худи и скользит по моей футболке. Я выпрямляюсь во весь рост и заставляю его откинуть голову назад, чтобы я мог взять контроль над поцелуем. Его стон громкий и отчаянный, и я борюсь с желанием прижать его к ближайшей стене, чтобы поглотить его рот и сделать его своим, как того требует мое тело.

До Майлза я никогда не понимал привлекательности поцелуев, и для меня это было не более чем частью прелюдии, которую люди ожидали от меня. Я не ненавидел это, но и не получал удовольствия и не видел в этом смысла.

Но теперь, когда Майлз прижался ко мне и со мной, я не хочу прекращать целовать его. Я хочу поглотить его, сделать его своим и запечатлеть его изнутри, чтобы он точно знал, кому принадлежит.

Но не сейчас. Дело не в этом.

Сдерживая свое возбуждение, я замедляю наши поцелуи, пока они не становятся не более чем нежными укусами и дразнящими поцелуями. Когда я наконец отстраняюсь, Майлз еще несколько секунд держит глаза закрытыми, а потом открывает их.

Я улыбаюсь, когда он смотрит на меня ошеломленными и стеклянными глазами. Обычный мягкий зеленый цвет его глаз ярок, как изумруд, а губы уже розовые и опухшие от поцелуев. Он выглядит совершенно разбитым, и все это из-за меня.

— Вау, — говорит он хриплым голосом, от которого мой и без того твердый член пульсирует и трепещет. — Это было… вау.

— Да. — Я нежно целую его в подбородок, а затем в шею чуть ниже. — Это было.

Он вздыхает, а затем тихо стонет, когда я нежно кусаю нежную кожу над его пульсом.

— Я не понимаю, — говорит он в оцепенении, когда я отстраняюсь.

— Что ты не понимаешь?

— Ты дал мне все подсказки, чтобы я понял, кто ты. Хижина, вопрос о недостатке в моем коде. Это не было случайностью.

Я качаю головой.

— Нет. Не случайно.

— Но почему?

— Почему я должен был давать тебе подсказки о том, кто я?

Он кивает.

— Потому что я хотел, чтобы ты это понял.

Уголки его губ поднимаются в улыбке.

— Да?

Я киваю и нежно провожу большим пальцем по его нижней губе.

— Все то, что ты говорил раньше о иерархии и о том, что мы живем в разных мирах. Ты действительно в это веришь? — Я прижимаю большой палец к его щеке, но не отпускаю его.

— Да, конечно.

— Я открою тебе маленький секрет. — Я прижимаюсь губами к его уху. — Ничего из этого не является правдой.

Он поднимает на меня глаза, когда я отстраняюсь.

— Но…

Я заставляю его замолчать поцелуем.

— Я не буду лгать тебе и притворяться, что у меня нет привилегий в этой школе, потому что они у меня есть. Но разница между мной и другими придурками в моем положении в том, что мне все это по фигу. Ты говоришь, что у меня миллион друзей, но у меня только трое, и все они мне родственники.

Я нежно провожу большим пальцем по коже под его нижней губой.

— Да, я член Мятежников, но только потому, что моя семья входит в это братство с момента его основания. Членство в братстве дает мне преимущества, я не отрицаю этого, но я вступил в него только потому, что этого от меня ожидали.

Он тихо вздыхает, когда я провожу большим пальцем по его верхней губе.

— Когда я смотрю на тебя, я не вижу тройку, четверку или даже десятку. — Я прижимаю большой палец к центру его губ, чтобы заставить его замолчать. — Я не оцениваю тебя по какой-то произвольной шкале того, что я должен хотеть, и я не сравниваю тебя с другими, чтобы решить, что я о тебе думаю. Знаешь, почему я не делаю ничего из этого? — Я убираю большой палец с его губ и провожу по его скуле.