Книга Прятки, страница 124 – Диксон Уиллоу

Джекс

— Скажи мое имя, Майлз, — повторяю я.

Он облизывает нижнюю губу языком и снова качает головой.

Я подхожу ближе, так что почти выхожу из тени.

— Скажи мое имя.

Он с трудом глотает, его горло шевелится, а затем розовые губы снова приоткрываются.

— Джекс.

Странное чувство охватывает меня от смеси надежды и нерешительности в его шепоте, и осознание того, что он впервые произнес мое имя, вызывает мурашки по коже. Темная власть сжимает мою грудь, когда он смотрит на меня широко раскрытыми, невинными глазами.

Я медленно выхожу из тени и сдвигаю капюшон.

Его глаза расширяются, и на скулах появляются два розовых пятна, когда наши взгляды встречаются.

— Ты… ты не можешь быть…, — шепчет он, все еще глядя на меня, как будто ожидает, что я исчезну в любой момент.

— Я не могу быть…? — настаиваю я, когда его горло снова сжимается от глотка воздуха.

— Ты.

— Я не могу быть собой? — я поднимаю одну бровь, надеясь, что это выглядит как насмешка.

Он сейчас настолько растерян, что я почти ожидаю, что он выбежит из комнаты с криком.

— Нет, — говорит он, и часть его шока тает. — Ты Джекс Хоторн, — добавляет он с недоверием. — Ты не просто член королевской семьи Сильверкреста. Ты еще и мятежник и буквально самый сексуальный человек, которого я когда-либо видел.

Я улыбаюсь, видя, как искренне он выглядит.

— Вау, я звучу просто потрясающе.

Он сжимает губы в узкую линию и бросает на меня незаинтересованный взгляд.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Нет, не знаю. Объясни мне.

Он закатывает глаза.

— Я имею в виду, что в иерархии жизни здесь ты входишь в один процент, а я — в нижние девяносто пять.

— Ты не считаешь, что ты входишь в один процент?

Он громко и беззаботно смеется и наконец расслабляется, откидывая влажные волосы со лба. — Ни в каком случае. Ты — десятка. А я — твердая тройка, которая иногда может сойти за четверку, — быстро говорит он. — У тебя миллион друзей, ты и твои кузены — короли кампуса, и ты — Мятежник. — Он качает головой. — Я — первое поколение, у меня два друга в интернете, ни одного в реальной жизни, и я верю в социализм, перераспределение богатства и движения за возвращение земель. Мы может и живем в одном мире, но между нами — целая пропасть.

— Ты действительно так думаешь?

Он бросает на меня сбивающий с толку взгляд.

— Я имею в виду, да. Это все факты.

— Ничего из этого не является фактом. — Я подхожу к нему поближе.

Он задерживает дыхание, затем открывает рот, как будто собирается со мной поспорить.

Я прижимаюсь губами к его губам и прерываю его.

Он задыхается от поцелуя, но не отстраняется, когда я прижимаюсь к его губам. Ему нужно несколько секунд, чтобы ответить, но когда он это делает, его поцелуй мягкий и нерешительный, и это делает момент еще более сладким, когда я целую его со всей нежностью, на которую способен.

Из его губ вырывается тихий стон, и я отвечаю ему тем же, когда он кладет дрожащие руки мне на талию и сжимает меня через слои одежды.

Продолжая целовать его легко и исследующе, я обхватываю его лицо ладонями и нежно глажу его щеки большими пальцами. Его кожа мягкая, и щетина на его лице, коснувшаяся моих пальцев, такая же горячая, как я и предполагал.

Затем он берет инициативу на себя и углубляет наши поцелуи, мягко прикасаясь своим языком к моему.