Книга Прятки, страница 37 – Диксон Уиллоу

— Ты будешь продолжать болтать или начнешь бросать?

Вместо ответа я ухмыляюсь брату и быстро бросаю все четыре ножа в мишень, не обращая внимания на то, как каждый из них с удовлетворительным стуком впивается в мягкую поверхность.

Когда последний достигает цели, я смотрю на мишень. Все четыре ножа сгруппированы вокруг центра.

— Показуха, — ворчит Джейс, подходя к мишени.

Я улыбаюсь и жду, пока он вытащит ножи.

Джейс всегда был лучше в ближнем бою с ножами, и его умение вращать их и выполнять с ними трюки не имеет себе равных, но я всегда умел метать их точнее.

— Хочешь, я буду называть мишени? — спрашиваю я, когда он снова стоит рядом со мной.

Мишени, которые мы используем, имеют обычный силуэт человека с пронумерованной мишенью, напечатанной на груди фигуры, и еще одной над лицом. На мишени также есть маленькие цветные кружки над жизненно важными зонами, и именно на них мы сосредотачиваемся, когда тренируемся.

Он кивает, не отрывая глаз от цели.

— Красный, зеленый, синий, желтый.

Он уже бросает их, прежде чем я заканчиваю, и ножи впиваются в центр каждой из цветных мишеней, которые я назвал одну за другой.

— Неплохо, — говорю я ему, подходя к мишени, чтобы вытащить ножи.

— Надо дать тебе немного конкуренции, чтобы твоя голова не раздулась так, что не пролезала бы в дверь. — Он улыбается мне дерзко.

— Где бы я был, если бы не ты, чтобы умерить мою гордыню, — говорю я сухо и протягиваю ему ножи.

— Застрял бы снаружи, потому что твоя голова была бы слишком большая, чтобы пройти в дверь?

Я бросаю на него бесстрастный взгляд.

— Зеленый, желтый, фиолетовый, розовый.

Он бросает ножи немного неаккуратно, так как не успел принять правильную стойку, но все четыре ножа попадают в цель.

— Нам нужно поговорить о твоем желании играть в героя, — серьезно говорит он, подходя к мишени, чтобы вытащить ножи.

— Что ты имеешь в виду? — небрежно спрашиваю я.

Я ждал этого разговора с тех пор, как рассказал ему о том, что произошло.

— Каковы правила наблюдения за кем-то? — спрашивает он, вытаскивая лезвия.

— Наблюдать с расстояния.

— И… — подталкивает он, бросая на меня пристальный взгляд, когда подходит ко мне.

— И не раскрывать себя.

— И? — Он протягивает мне ножи.

— И не вмешиваться в то, что происходит, если это не касается меня и не подвергает никого из нас опасности. — Я беру у него ножи.

— И сколько из них ты нарушил?

Я не отвечаю.

— Желтый, синий, розовый, красный, — говорит он.

Я бросаю ножи с гораздо большей силой, чем нужно, и последний отскакивает от мишени и с грохотом падает на пол.

— Ага, — говорит он с пониманием и возвращается к мишени. — Скажи мне еще раз, что ты совсем не вовлечен и не заинтересован, и что для тебя это просто работа?

— Так я должен был позволить этим ублюдкам убить его?

— Я этого не говорил. — Он вытаскивает ножи. — Я только сказал, что ты нарушил свое собственное правило, когда вмешался и остановил их.

— Может, я немного вовлечен, — признаю я. — Но это не имеет большого значения.

Он ухмыляется и пересекает комнату, чтобы поднять тот нож, который упал.

— Конечно, не имеет. Вот почему ты нарушил все правила, которыми всегда руководствовался, потому что это не имеет большого значения, и ты только немного вовлечен. — Он поднимает руку, так что его указательный палец и большой палец находятся на расстоянии около четверти дюйма друг от друга. — Как ты думаешь? Ты настолько вовлечен? — Он разводит руки в стороны, чтобы они были как можно дальше друг от друга. — Или это больше похоже на это?