Книга Прятки, страница 4 – Диксон Уиллоу

Я знаю, что они хотели, чтобы я увидел, но не знаю, почему.

Два человека, которые шантажировали меня, мертвы, и они умерли с разницей в один день на разных концах страны.

Вместо того, чтобы радоваться, что их больше нет и они не могут меня больше беспокоить, я испытываю холодное чувство страха. Кто-то убил их, и они знают, что я был вовлечен в их дела.

Были ли эти сообщения угрозой, и тот, кто их убил, пытается сказать мне, что я следующий? Или это был их способ сказать мне, что я наконец-то свободен?

Или и то, и другое?

Отбросив эти мысли, я сосредотачиваюсь на своей системе и приступаю к кропотливому процессу проверки каждого уровня безопасности, чтобы понять, как меня взломали, и найти ублюдка, который это сделал.

Джекс

— Дум-дум, ду-ду-да, дум-дум-да-ду-да, — поет Джейс, мой брат-близнец, с другого конца комнаты, под мелодию из фильма «Миссия невыполнима».

Я бросаю на него взгляд.

— Полагаю, у тебя все получилось?

— До-до-до-до-до, — продолжает он песню. — До-до-до-до-до, до-до-до-до, ду-ду.

— Ду ду. — Феликс хихикает, растянувшись на диване в центре комнаты, которую мы с Джейсом делим.

Джейс поворачивается в кресле и улыбается Феликсу.

— Ты что-то уронил.

— Правда? — Феликс бросает на него любопытный взгляд.

— Да, вот здесь. — Он указывает на кофейный столик рядом с диваном, на котором сидит Феликс.

— Где? — Феликс смотрит под столик.

— Под ним, — Джейс снова показывает.

— Под чем? — спрашивает Феликс, сбитый с толку.

— Нижнее белье. — Джейс усмехается.

Феликс бросает на него бесстрастный взгляд, но уголки его губ поднимаются вверх, и ему не удается полностью скрыть улыбку.

— Ты выявляешь в нем все самое худшее, — говорит Киллиан, наш кузен и лучший друг, обращаясь к Феликсу с улыбкой и ласковым тоном.

Феликс широко улыбается Киллиану и сдвигается, чтобы тот мог сесть на диван, а он мог лечь, положив голову на его бедро.

— Или он выявляет худшее во мне? — спрашивает Феликс с улыбкой.

— Обе вещи могут быть правдой, — Киллиан проводит пальцами по волосам Феликса. Феликс тихо вздыхает и прижимается к нему поближе.

— Если вы двое закончили быть тошнотворно милыми, может быть, мы сможем сосредоточиться на том, что я только что сделал огромное дело, и, возможно, признать мою крутость, — говорит мой брат с явным подтекстом.

— Молодец, — говорит Киллиан, не отрывая глаз от Феликса.

— Молодец, — добавляет Феликс, не отрывая взгляда от своего парня.

Джейс бросает на меня взгляд.

— Долго же ты, — говорю я с ухмылкой.

Он вытаскивает из кармана свой любимый нож-бабочку и открывает его.

— А сколько времени у тебя ушло бы на то, что я только что сделал? Два месяца по сравнению с моими двумя часами.

Я фыркаю от смеха.

— Два часа? Ты неделями, разобрался в этой херне.

— Недели, чтобы придумать систему, на которую у тебя ушли бы годы, чтобы найти в ней лазейку.

— Лазейку, — говорит Феликс с очередным хихиканьем.

Джейс улыбается Феликсу.

— Нам с тобой нужно как-нибудь посмотреть хоккей.

— Хоккей? — Феликс с недоумением хмурится.

— Ты слышал, что говорят комментаторы? — спрашивает Джейс, вращая нож между пальцами сложным движением, которое на данный момент является чистой мышечной памятью. — Обойти, забить, сыграть в паре, найти брешь, забить в пятую точку и бесконечные комментарии о дереве, задних дверях и принятии вещей на свой счет.