Книга Прятки, страница 57 – Диксон Уиллоу

Я всегда оставляю этот кубик неразрешенным и использую его как своего рода спиннер, потому что черное покрытие скрывает несоответствующие цвета, и он не вызывает у меня инстинкта «надо решить эту задачу», как другие кубики. Я также всегда держу его на одном и том же месте слева от компьютера, между динамиком и ковриком для мыши, когда не использую его, и я знаю, что он был на своем месте, когда я уезжал на каникулы.

Кубик все еще находится слева от моего компьютера, но теперь он лежит рядом со статуэткой одного из моих персонажей-убийц из игры, в которую мы играли, которую Эхо сделала для меня на день рождения в прошлом году.

Нерешительно я беру кубик и обхватываю его ладонями, стараясь охватить как можно большую поверхность.

Я параноик. Это не может быть ничем иным, как тем, что уборщики не положили его на место после того, как вытерли мой стол.

Через двадцать секунд я открываю ладони и смотрю на куб. Под черным покрытием видно только около трех четвертей куба, но все квадраты, которые я вижу, находятся на своих местах.

— Не может быть, — говорю я себе и дую на кубик, активируя своим дыханием квадраты, которые все еще черные. — Черт возьми, — бормочу я, когда все квадраты становятся видимыми.

Он был решен.

Я знаю, что решение кубика Рубика — это не какая-то сумасшедшая редкая способность, но и не обычная. И это не то, что кто-то сделал бы, особенно с теневым кубиком, если только не пытался бы передать сообщение.

Мое сердце колотится в груди, когда я кладу кубик на стол и пытаюсь понять, что происходит.

В моей комнате был кто-то, кого там не должно было быть, и он намеренно оставил подсказки, чтобы я знал, что он здесь был. Но почему он выбрал именно эти три вещи, чтобы изменить?

Из всех вещей в моей комнате он переместил шахматную фигуру, изменил положение стрелок на моем часовом пазле и собрал и переместил один из моих кубиков Рубика.

Это должен был быть он. Никто другой не мог этого сделать.

Это его способ сказать, что он хочет поиграть еще?

В животе у меня закипает жар, и мой член приходит в движение, когда знакомое ощущение, что на меня смотрят, усиливается.

Он смотрит на меня прямо сейчас?

Не задумываясь о том, что я делаю, я возвращаюсь к комоду и открываю шторы. На этот раз, когда я смотрю наружу, я ищу его среди ветвей перед моей комнатой. Ничего нет, но это не значит, что его там нет.

Прежде чем я успеваю передумать, я бросаюсь обратно к столу, хватаю блокнот и черный маркер. Вернувшись к окну, я быстро пишу сообщение, а затем прижимаю его к стеклу.

На улице темно, и я не знаю, сможет ли он увидеть мое сообщение, но попробовать стоит.

ТЫ ТАМ?

Света не было, но одна из веток передо мной слегка зашевелилась и зашуршала листьями.

Это был он или ветер?

Кусая губу, я переворачиваю страницу блокнота и набрасываю еще один вопрос.

ЭТО БЫЛ ТЫ?

Ветка колышется, а листья трепещут и дрожат так, как не дрожали бы, если бы это был просто ветер.

Волнение, пронизывающее меня, настолько сильное, что у меня перехватывает дыхание, и я с трудом сдерживаю улыбку, опуская блокнот и записывая следующее сообщение. Прежде чем показать его ему, я беру сдвинутую пешку, поднимаю ее, а затем возвращаю на доску на то же место, где нашел, и прижимаю к стеклу следующий вопрос.

ЭТО ТЫ СДЕЛАЛ?