Книга Пейзаж в изумрудных тонах, страница 37 – Майя Яворская

– Да, действительно. Какие-то значки, цифры. Непонятно.

– И я о том же. Сначала приходит человек с бумагой и Андрея увозят с инсультом. Потом убивают маму. Тебе не кажется, что тут все как-то связано?

– Не знаю, – задумчиво протянула Самойлова. – А можешь дать этот лист на время? Найду кого-нибудь, кто сможет это перевести. Надеюсь, тогда станет понятнее.

– Бери, мне он не нужен.

Новость была настолько ошеломительной, что Кира еще по дороге домой позвонила Кириллу и Кузьмичу и объявила общий сбор, не вдаваясь в объяснения. Ворвавшись в квартиру, она быстро растолкала Чика и вытащила его, еще не до конца проснувшегося, на прогулку. Очень хотелось потом сесть и все спокойно обсудить, не отвлекаясь по мелочам. Промчавшись вокруг дома чуть ли не бегом, Самойлова вернулась ровно к назначенному часу. Но время шло, а гости все не появлялись. Ждать их становилось невыносимо. Чтобы как-то справиться с возбуждением и отвлечься, девушка взяла тряпку и начала оттирать фасад кухни.

Беда в том, что утром шел дождь, и Чик решил полежать в грязной луже на обочине дороги. Сначала пес улегся животом. Однако что-то его не устроило, и он перевалился на бок. Попытки поднять питомца успехом не увенчались. Чик лишь изредка косил глазом на хозяйку, но не шевелился. Он бы так и вздремнул в этой импровизированной ванной, если бы мимо с ревом не пронесся мотоцикл. Подобной наглости пес снести не мог. Он тут же вскочил и помчался по улице, прогоняя «врага». По возвращении домой довольный своей победой Чик, еще не выходя из образа свиньи, почесал бок об угол кухни. Разумеется, это был тот самый бок, на котором он лежал в луже.

Кира только успела выбросить грязную тряпку, как раздался долгожданный звонок в дверь. На пороге, привалившись к косяку и скрестив на груди руки, стоял брат.

– Ну что, кто-то совершил идиотский поступок, и ты хочешь понять, почему та единственная извилина в его голове, на которой крепились уши, вдруг распрямилась? – поинтересовался он, ухмыляясь.

– Нет, я хочу понять, как наш папаша, который в принципе не мог испытывать родительских чувств, не придушил тебя в детстве? – в тон ему заявила сестра.

– Обязательно придушил бы, если бы не разврат, которому он постоянно предавался. Дома батюшка появлялся настолько редко, что мы были едва знакомы. Кстати, та же участь грозила и тебе. Посему причина нашего с тобой существования на белом свете кроется в аморальном образе жизни нашего папеньки.

Такие упражнения в острословии являлись для них обычным делом, и диалоги могли продолжаться очень долго. Но в этот раз их прервало появление Кузьмича. Он, как ни странно, на сей раз прилично выглядел. Еще удивительнее, что принес в подарок один белый ирис. Обычно презенты приятеля отличались исключительной оригинальностью – это могло быть все что угодно, вплоть до перфоратора или стека для верховой езды. Торжественно вручив цветок Кире, гость молча направился на кухню и осыпался на стуле, будто из него вытащили позвоночник. Пока Кузьмич двигался в сторону пищеблока, Кирилл ему вдогонку нарисовал в воздухе указательными пальцами сердечко и мечтательно закатил глаза к потолку. Подобная трактовка происходящего сестре очень не понравилась. Нахмуренные брови и продемонстрированный кулак четко дали понять, что развивать тему не стоит.