Онлайн книга «Дилемма Золушки»
|
– Может, бублик – это пышка, то есть пончик с дыркой? Пышки ведь – один из символов Санкт-Петербурга, хоть какая-то связь… – Притянуто за уши, по-моему. – Согласна. – Подруга вздохнула. – Тогда снова расходимся до получения какой-то новой информации? У меня тут глинтвейн доваривается, сейчас буду поить им Марфиньку, надеюсь, у нас получится душевно поговорить. Я благословила ее на проведение душевного допроса с пристрастием и глинтвейном, и мы снова расстались. Вернулись мои мужчины, очень обрадовались мне (и ужину). Мы очень мило посидели за столом, обмениваясь новостями и впечатлениями, а потом я села поработать. Подзабросила за последние дни свои писательские труды, а тут прилетели эскизы иллюстраций к новой книге для детей, и в редакции очень ждали моих комментариев. Дождались… Ах, друзья мои! Если вы видите писателя мудрым отшельником, который в прекрасном уединении тихо-мирно складывает буковки, значит, вы никогда не наблюдали кровавую сечу автора текста с книжным иллюстратором! Я ворвалась в рабочий чат с шашкой наголо, покрошила в капусту эскизы, запугала художника, шокировала редактора, взвыла: «Загубили книгу, супостаты, довольны?!» – и вылетела, громко захлопнув аккаунт. Психанула, да. А кто бы не психанул, когда они там рисуют не то, что надо?! Р-р-р-р. – Я говорю: нарисуйте, плиз, кота. Обычного милого кота. Пушистого, с хвостом, – пожаловалась я мужу, шумно хлебая успокоительный чай с ромашкой, мелиссой и прочей невкусной растительностью. – И получаю антропоморфное чудище: снизу человек в штанах и кроссовках, сверху мохнатая башка с ушами! Я говорю: эй, это не обычный кот! Это кандидат в бойфренды египетской богини Бастет – злобной тетеньки с кошачьей головой, к тому же какой-то сильно демонический. У него башка отчетливо угловатая и плоская, на ней в самый раз пентаграмму рисовать. Не надо кота с пентаграммой на морде лица, спасибочки, у меня же книжка для детей. Снимите с него штаны и кроссовки, пусть будет не с руками-ногами, а с лапками. И голову ему сделайте нормальную, а не как весло, обгрызенное голодными бобрами по форме кремлевской звезды. Понятно же вроде объясняю? – Абсолютно, – кивнул Колян с самым серьезным выражением лица. А потом весело похрюкал в ладошку и неискренне извинился: – Прости, похоже, у меня насморк. – Как бы не так, – оценила я разом и фальш-насморк мужа, и реакцию иллюстратора на мои абсолютно понятные объяснения. – Знаешь, что я получила? Гибрид енота с аэростатом! Оно все такое полосатое, в середине шаровидное, снизу сразу два колбасных батона, неубедительно изображающие лапки. Выше еще два батона врастопырку, а совсем наверху гигантский перекошенный смайл – кружок с кривой ухмылкой. Это, стало быть, по их версии, милая кошачья мордочка. Я говорю: здравствуйте вам, инопланетный художник. Понимаю, у вас там, на альфе Центавра, коты не водятся, так вы выгляньте в свой иллюминатор и посмотрите на наших дворовых мурзиков. Надо взять за образец пару-тройку типичных и смешать, но не взбалтывать. Будет кот, просто кот. Такое, знаете, меховое четвероногое животное повышенной умильности и симпатичности. Не знаем, говорят они мне обиженно и плаксиво шмыгают. Мы художники, кота мы видим именно таким. А вас, автор, видим жутким деспотом и тираном. |