Книга Дилемма Золушки, страница 60 – Елена Логунова

– Не получился дипломатический контакт двух разных цивилизаций, – из всех сил борясь с «простудой», прокашлял Колян сквозь предательский смех. – Ну, ничего, не расстраивайся. Попросим ИИ нарисовать подходящих тебе котиков, покажешь их иллюстратору как образец.

– Отличная мысль! – Я обрадовалась и сразу же успокоилась.

Небось даже инопланетный художник сумеет создать кота по представленному образцу. Просто возьмет в свое щупальце-плавник – или что там у него вместо нормальных человеческих рук? – карандашик и срисует милого котика под копирку.

Я утомленно зевнула и предложила мужу отправиться на боковую.

Разбудил меня телефонный звонок. Я пыталась его игнорировать, спрятав голову под подушку, но он все не умолкал. Пришлось нашарить на тумбочке смартфон, принять вызов и приветливо (как Баба-яга) спросить:

– Кто тут смерти ищет?

Ненавижу, когда меня будят в предрассветный час. Даже если это восемь утра. Пока за окнами темно – как хотите, а у меня ночь.

– А потом снова будешь говорить, что мы бессовестные поросята! – возмутилась Джульетта в трубке.

– Когда это я говорила, что вы бессовестные поросята? – Я села в кровати, разлепила ресницы и огляделась.

Опять одна, совсем одна…

– Когда мы в прошлый раз поехали в «Мир птицы», а тебя не позвали, – напомнила Джуля. – Сейчас ты с нами? Боря уже прогревает машину.

– Да! Буду через пять минут. – Я отбросила одеяло, выбралась из постели и побежала в ванную.

«Мир птицы» – это большой мясной центр за КАД, туда (и особенно обратно, с покупками) нужно ехать на машине, поэтому мне удобно набиваться в попутчики к Боре и Джуле. Боря, хороший мальчик, потом еще развозит прикупленное мной по адресам: что-то тетушке, что-то Марфиньке. Обе очень любят всяческие потроха, которые в «Мире птицы» представлены в самом широком ассортименте. Я даже думаю, что полное название центра – «Внутренний мир птицы», просто владельцы на длине вывески сэкономили.

Быстро приведя себя в относительный порядок, я вышла из ванной и обнаружила, что муж и сын никуда не ушли – сидят на кухне с ноутбуками и тихо-мирно работают, попутно завтракая. Между ними, устроившимися на противоположных концах стола, помещалась большая деревянная доска с горками хлеба и колбасы, по виду – нарубленными топором по-нашему, по-питерски: в бестрепетной манере Родиона Раскольникова. Там же стоял стеклянный кувшин, из которого трапезничающие подливали себе в кружки кофе. Сервировка была по-своему стильная, но суровая, брутальная. Чтобы не дисгармонировать, я плеснула себе кофе в термостакан, слепила бутерброд и, уже убегая, предупредила:

– Еду с Борей и Джулей в «Мир птицы», скоро вернусь.

Боря возился у урчащей машины, обметая с нее свежий снежок.

– Сядешь сзади с Джулей? – Он просительно сложил руки, и зажатая в них тряпочка повисла, как платочек плакальщицы. Смотрелось очень жалобно.

– Нужны свободные уши? – догадалась я.

Джуля по причине своего интересного положения много времени проводит дома одна и страдает от отсутствия собеседников.

Я села к ней на заднее сиденье, и она тут же начала мне рассказывать, как ужасна ее нынешняя жизнь. Я сочувственно кивала – а на самом деле просто клевала носом.

Кофе не сильно помог, по-прежнему очень хотелось спать.

Все-таки прав Вася Кружкин: есть в нас, людях, что-то от медведей, которым с наступлением холодов непременно нужно залечь в берлогу. Зимняя спячка – хорошая идея, я всеми лапами – за. Вот зажировку так однозначно одобрить не могу, но не потому, что не люблю вкусно поесть, просто не хочу менять гардероб, вываливаясь из привычного размера.