Книга Пани Зофья. У вас след от решетки, страница 105 – Яцек Галиньский

Она поглядела на меня. Мне действительно было очень плохо.

– Ты даже, блин, представить себе не можешь, с чего мы начали, – продолжала визжать Пулька. – Они хотели использовать свои связи, чтобы номинировать твою, блин, кандидатуру в Общепольский судебный совет! Представляешь?! А благодаря мне ты всего-навсего потеряешь глаз! И палец, блин. А что бы с тобой было, если бы тебе пришлось бороться, блин, за независимость судов в этой стране?

– А за что они сидят? – спросила я, вероятно находясь уже на грани безумия.

– Они проводили тренинги и консультации, блин, по коммуникации и имиджу. Обучали, что и как говорить. Исправляли внешний вид. Занимались, блин, метаморфозами.

– За это сажают в тюрьму? – спросила я.

– Политиков обслуживали. Ну, знаешь, как бы то ни было, но это, блин, эксперименты над людьми.

– Им, наверное, какой-то снисходительный судья попался.

– Ну, ты и сама знаешь, как они сейчас, блин, выглядят. Как телик включу и погляжу на стоящих рядком на пресс-конференции, сразу «Маппет-шоу» Джима Хенсона вспоминаю. Им, блин, даже петь не надо. Ладно, хватаем ее, – подытожила она. – Хватит болтать. Пора, блин, за работу.

И тут же ее маленькие пухлые руки крепко сжались на моей шее. Мы с Пулькой уже проходили через это. Со свирепым выражением лица она вцепилась в мою трахею, и мой мозг, перестав получать достаточное количество кислорода, начал медленно отключаться. Я посмотрела на Мариольку.

– Не поможешь мне? – прохрипела я.

– Ну, не знаю, Зоська. Не знаю.

– Ты помнишь мое имя.

Перед тем как у меня потемнело в глазах, я услышала голос Мариольки.

– Они тебе добавят это к сроку, – сказала она Пульке.

– Возьмешь на себя, – ответила та.

– Ни за что.

– Я заплачу.

– Сто тысяч.

– Это тебе, блин, семечки, что ли?! – возмутилась Пулька. – Даю тысячу злотых. Брутто. По договору подряда. Без страховых взносов, блин.

– Не соглашайся, Мариолька, – из последних сил просипела я. – Она хочет тебя ободрать. Это очень мало. Налог все сожрет!

Они бы договорились, если бы не открылась дверь и Надзирательница не привела Фляжку. При виде ее Пулька потеряла ко мне интерес.

– Хорошо, что ты, блин, здесь, – обратилась она к Фляжке писклявым голосом. – Нам надо кое-то разрулить.

– Только через мой труп, – прохрипела я, с трудом переводя дыхание.

– По очереди. Мне, блин, что, раздвоиться?!

Пулька улыбнулась Фляжке и раскинула руки. Прежде чем растерявшаяся девочка успела сообразить, что происходит, Пулька ее обняла. Фляжка вопросительно посмотрела на Мариольку, та слегка скривилась, словно хотела сказать, что теперь, видимо, будет так.

– Пойдем пройдемся, – сказала она Фляжке. – Кое-кто, блин, хочет с тобой поговорить.

– Кто ты вообще такая? – ответила она. – Мы знакомы?

– О-хо-хо… – Пулька снисходительно улыбнулась. – Я знаю о тебе все, и пусть тебе, блин, этого будет достаточно.

Она потянула Фляжку за руку. Лежа на земле, я из последних сил схватила ее за ногу.

– Нет, ну, блин, это еще что такое? – возмутилась Пулька. – Сделай с ней что-нибудь! – обратилась она к Мариольке.

– Лови! – крикнула Мариолька Большой Эльке.

Нижняя шконка заскрипела, когда Большая Элька поднялась. Мы все смотрели на нее. Движения ее сопровождались такой неотвратимостью, что не успела Пулька переместиться даже на миллиметр, как та уже сжимала ее в руках, как игрушку. Правда, карикатурную и вредную.