Книга Золотое правило молчания, страница 85 – Галина Владимировна Романова

— Стрельцова лишилась отца еще до рождения. Он умер, когда ее мать была беременной. Мать вскоре вышла замуж за алкоголика со стажем. И сама пристрастилась. Девочкой заниматься было некому. Она воспитывалась у кого-то из родственников. — Со всеми подробностями докладывал Ходаков уже после Алены. — Одиннадцатый класс приехала заканчивать в Москву. После вручения аттестата поспешила выписаться из квартиры, чтобы прописаться в общежитии университета, куда поступила еще в марте по результатам олимпиады.

Алена округлила глаза. Этого ей никто не рассказал. Ни в учебной части, ни в общежитии. Ходаков молодец.

— Кто ее надоумил выписаться из не приватизированной квартиры накануне сноса дома, неведомо. Может, алкаши родители настаивали, может, кто из комиссии по расселению. Там тоже умников было предостаточно. Она выписывается и со спокойной душой уезжает к родне, где проводит лето в ожидании студенческих будней. Но тут ее мать с отчимом погибают в огне, устроив пожар спьяну. Квартира не приватизирована. Более никого прописано в ней не было, поэтому и не могли мы так долго найти постоянное место жительства ее и ее родителей. У них фамилия была другая.

— Игнатовы, — вставила Алена, раздражаясь на себя за то, что в своем рассказе упустила интересные подробности.

— Так точно, старший лейтенант. Фамилия ее матери и отчима была Игнатовы. Поэтому никаких Стрельцовых соседи не помнили. И девчонку не помнили почти, потому что она по большей части жила у родственников.

— А у кого — узнал? — Алена замерла с кружкой у рта.

— Нет.

Ходаков округлил глаза, глубоко вдохнул и тут же поперхнулся сахарной пудрой с пончика, что держал у рта. Закашлялся. И с красным лицом возмутился:

— Извини, но и так неплохо сработал. Даже больше узнал, чем ты.

Не будь Фокина, Ходаков точно язык бы ей показал, смакуя новости.

— Я знаю, у кого провела свое детство Василиса Стрельцова, — с грохотом поставила она чашку на стол у монитора. — У родного брата своего отца — Николая Стрельцова. Где-то под Самарой. Вам это ни на что не намекает?

— Нет. — Фокин догадливо хмыкнул. — Хочешь сказать, что Стрельцова с детства знала Агапова?

— Тогда еще Волкова, — поправила его Алена. — Он воспитывался матерью, носил ее фамилию и понятия не имел о богатом папочке в Москве. Далее… Еще не успела узнать подробно за что, но Николай Стрельцов был судим. В то время, когда Василиса училась в университете, он присел. За что и на сколько был осужден, предстоит узнать.

— А вот это хорошо, старлей, — неожиданно похвалил Фокин.

Схватил со стола свою кружку, сцапал сальные салфетки, вытер ими сахарную пудру со стола. И повторил:

— Это очень хорошо. Что еще узнала?

— Отец Стрельцовой не просто умер. Его взорвали в машине. Где — не знаю. Но его брат через год устраивал какие-то разборки на районе, где в тот момент жили Стрельцовы. На момент его гибели его не опознали. Похоронен был в безымянной могиле. Потому что бывал у беременной жены наездами. Ей и в голову наверняка не пришло, что это именно ее мужа взорвали. Он приехал — уехал, и все. Где на тот момент был его брат, надо выяснять. Может, опять отбывал срок наказания? И у меня вопрос, товарищ майор. — Алена смотрела на них широко распахнутыми глазами, у нее даже мурашки по спине бегали от остроты момента. — Не в машине ли Орлова погиб ее отец?