Книга Ребе едет в отпуск, страница 106 – Гарри Кемельман

Гиттель бросила уборку, одобрительно кивнула племяннику и опустилась в кресло. Адуми тоже посмотрел на него с уважением.

— Не знал, что американские раввины способны на такое, — сказал он. — Я не говорю, что вы неправы. — Он минуту подумал. — Но допрос пока продолжается…

— Конечно, — горько хмыкнул Стедман. — Прежде чем вы возьметесь за араба, он угадает, чего вы от него хотите.

— Здесь мы не работаем подобным образом, — сердито оборвал Адуми.

— Так работает любая полиция, только стиль разный, — тихо заметил ребе. — Не знаю, что побудило Роя покинуть Иерусалим. Может, его уговорил друг-араб, а того, в свою очередь, напугали ваши люди. А может, у него своя причина. Но если то, что Рой уехал — преступление, оно не серьезное. Нельзя же держать людей, как за железным занавесом. Вы просто просите их заполнить определенные бланки и провести ряд процедур, если они хотят уехать. Так что все, что у вас против него есть, — это то, что он не прошел официального оформления. А что за это полагается? Небольшой штраф? Несколько дней в тюрьме? Значит, вы держите его еще за что-то. А это может быть только взрыв. Если можно доказать, что он не имел к нему отношения…

— А как вы это докажете? — вызывающе спросил Адуми.

Ребе бросил на стол номер «Хаолам».

— Вот доказательство. Вы это видели?

Адуми взглянул на снимок.

— Видел. Вы говорите, здесь доказательство того, что парень этого не делал? — Он взял журнал, и все молчали, пока он изучал фотографию. Потом вышел из комнаты и через минуту вернулся с лупой. Гиттель и Стедман перегнулись через стол, чтобы взглянуть на снимок, но когда хозяин вернулся, снова выпрямились. Он исследовал с помощью лупы каждый дюйм, а они молча ждали. Наконец Адуми отложил лупу и журнал и вопросительно взглянул на ребе.

— Доктор посетил его и заставил лечь в постель, — начал ребе. — Он сказал, что, видимо, Мевамет встал, чтобы выпить из бутылки на камине.

— И что?

— Посмотрите: он так держит бутылку, что не мог бы из нее налить, — объяснил ребе.

Адуми вновь взглянул на обложку.

— Если бы он наклонил бутылку, она бы упала, — сказал ребе.

— Так, может, он собирался взять ее в постель, а потом оставить на полу и изредка отхлебывать, — предположил Адуми.

Стедман и Гиттель взглянули на ребе, а тот покачал головой.

— Нет, он не собирался этого делать. Бутылка хранилась на полке. У вас с ним одинаковые квартиры, и полка вот такая, — он подошел к полке и встал рядом, — она ему по плечо. На фотографии он держит бутылку большим пальцем вниз, как булаву…

— Булаву? А, понятно.

— Так что он не мог снять ее с полки таким образом, не вывернув руку и плечо. Вы выше, чем он, и то так не сможете.

Адуми встал и подошел к полке, чтобы попробовать.

— Ладно, — сказал он. — Так почему…

— Почему он ее так держал? Чтобы использовать как оружие, конечно. Значит, в комнате был кто-то, кого он собирался атаковать или от кого собирался защищаться.

— Но…

— И это был не Рой, потому что когда он туда пришел, доктор как раз уходил и захлопнул за собой дверь.

— Он мог прийти потом и войти…

— В запертую дверь?

Лицо Стедмана расслабилось, он улыбнулся, Гиттель тоже улыбнулась и одобрительно кивнула.

— Но послушайте… — Адуми был взволнован, — если дверь была заперта и никто не входил, не надо было вооружаться бутылкой. Что значит: он ее так держал для других целей.