Книга Ребе едет в отпуск, страница 25 – Гарри Кемельман

— Я знаю, что делаю, — отрезал Абдул.

— Ладно, не буду спорить, но если ты считаешь, что обманул евреев, водя дружбу с одним из них…

— Вот что я скажу тебе, Махмуд: мы все под наблюдением, так как израильтяне знают, что мы сделаем все для победы над ними. Но они надеются, что если будут хорошо с нами обращаться, например поощрять нашу учебу в университете, то мы успокоимся и смиримся с их контролем. Но за кем они будут строже наблюдать — за теми, кто смирился, или за теми, кто все еще упрямится? И запомни, им очень хочется верить, что они многих из нас покорили. — Он улыбнулся в темноту. — А я им немного помогу. Рой молод и не слишком умен, но он — хорошее прикрытие. А если бы ты за мной не шпионил…

— У меня для тебя новости.

— Да?

— Из Яффы. В «Шин Бет» произошла перестановка, и Адуми перевели в Иерусалим. Он сейчас здесь, его видели.

— И что?

— Может, нам надо повременить и посмотреть, что будет, — тихо сказал собеседник.

— Давно он здесь?

— Кто знает? Возможно, несколько месяцев.

Они шли молча, потом Абдул сказал:

— В конце концов, какая разница?

— Большая. Если он здесь по делу, мы скоро увидим те же жесткие методы, что и в Яффе и Тель-Авиве.

— Нет, — возразил Абдул, — в Иерусалиме такие вещи невозможны. Здесь столько приезжих из разных стран…

— В Тель-Авиве еще больше.

— Но там в основном бизнесмены, — возразил Абдул, — и интересуются они только крупными сделками. А здесь в Иерусалиме — люди религиозные, ученые, дипломаты, писатели и журналисты, — те, кого евреи стараются убедить в своей либеральности и демократии. Именно здесь большая христианская община со связями в Европе и Америке. А в маленьком городке все сразу становится известным, ничего нельзя скрыть. Поверь мне, методы, которые он пользовал в Яффе и Тель-Авиве — задерживал сотни наших людей и допрашивал их по нескольку дней, — здесь просто невозможны. К тому же, если его перевели сюда, он здесь задержится. Так что, нам ничего не делать? Ждать, пока произойдет следующая перестановка и пришлют еще кого-нибудь? Разве мы женщины только потому, что у одного из нас такая репутация? Лично я собираюсь действовать: связаться со швейцарцем, чтобы он все приготовил. И действовать по плану.

— А остальные?

— Продолжай, как договорились, или лучше, найди дружелюбного еврея и будь с ним, когда все случится.

Джонатану нравилось все: расхаживал ли он по залу ожидания компании «Эл-Ал» или стоял возле старухи, наблюдая, как она перекладывает пожитки из сумки в сумку. После полета из Бостона в Нью-Йорк, из аэропорта Логан в аэропорт Кеннеди, он чувствовал себя бывалым путешественником.

Мириам, на чьих плечах лежали все заботы, тревожилась и суетилась, составляла бесконечные списки — вещей, дел, того, что надо не забыть. Теперь, в аэропорту, она поняла, что поздно исправлять ошибки, и собралась расслабиться и наслаждаться путешествием. Сейчас она пила кофе из бумажного стаканчика, окруженная куртками и сумками — их ручной кладью. Странно, но она совсем не волновалась за Джонатана: все пассажиры, ожидающие вечернего рейса, казались удивительно знакомыми, как одна семья, где кто-нибудь обязательно за мальчиком присмотрит. Тем более что муж все толкал ее и говорил: «Взгляни на пару у прилавка. Разве он не похож на Марка Розенштейна?»