Книга Зимние расследования, страница 39 – Евгения Михайлова, Елена Логунова, Людмила Мартова, и др.

Я вместо аплодисментов положила ему в миску приличный кусок говядины, и зверь заурчал над ней, звучно чавкая и косясь на меня с видом «Я тебя еще не простил». Пришлось выдать ему добавку.

– А я тоже не с пустыми руками, – похвалилась тетушка, вымыв эти самые руки и сев за стол. – После ужина будем смотреть фотографии из альбома Марфиньки, я пересняла их своим аппаратом.

Словом «аппарат» она уважительно называет смартфон. Иногда так и отвечает на звонки: «Ираида Львовна у аппарата».

– На фото есть кто-то интересный? – Я положила тетушке тушеного мяса, поставила перед ней тарелку, наполнила свою и тоже села за стол.

– Много интересных! – Тетушка покивала, попробовала мясо и похвалила: – Очень вкусно.

– Сметанки?

– Не откажусь… Достаточно, спасибо… Так вот: у них там в Коктебеле летом семьдесят четвертого была, как это называет Марфинька, богемная тусовка. И костяк ее составляли кинематографисты.

– О?

Стало понятно, почему Марфиньку тянуло туда как магнитом. Она мечтала сниматься в кино, но попала на экран всего пару раз, да и то в эпизодах.

– Да, как раз тем летом в Коктебеле снимали исторический фильм «Колокольчики звенят».

– Не помню такого. – Я отложила столовые приборы, чтобы потянуться за смартфоном и узнать, что это за фильм.

– Разумеется. Положи аппарат! – Тетушка одним строгим взглядом выбила смартфон из моей руки. По ее мнению, даже застольный разговор о делах – уже большое нарушение правил хорошего тона, и позволить мне за трапезой занырнуть в Интернет она никак не могла. – Этот фильм так и не вышел на экраны, его производство прекратили на стадии монтажа. Вот это Марфинька прекрасно помнит, потому что случился скандал. Режиссер картины приехал на съемки с подругой, оказавшейся женой какого-то крупного чиновника Минкульта. Это вскрылось, и обманутый муж отомстил обидчику, поставив крест на его фильме.

– Как драматично. То есть этот режиссер не мог быть тем Нико, который ухлестывал за Марфинькой, – сделала вывод я.

– Режиссера можно вычеркнуть, – подтвердила тетушка. – Как и пару популярных в свое время актеров, которых я узнала на фото, и автора песен к фильму, и художника по костюмам.

– Почему? Они все приехали на съемки с чужими женами?

– Не в этом дело. Просто романов с актерами Марфинька никогда не заводила, считала это ниже своего достоинства. А поэт-песенник не стал бы ей дарить чужую книгу, презентовал бы свою, да с автографом.

– А художник подарил бы картину, – сообразила я. – Так кто же у нас остается? Кто мог быть нашим Нико?

– Да есть на снимках пара-тройка юношей бледных со взором горящим. Закончим ужин – я тебе их покажу.

Упомянутым юношам, как выяснилось чуть позже в процессе изучения фотографий, было около сорока. Одного мы с тетей отмели сразу: он был на голову ниже Марфиньки, а она любила исключительно видных мужчин. Двое оставшихся участников гандикапа на звание таинственного Нико упорно шли голова в голову: оба крутились рядом с Марфинькой и на групповых снимках непременно оказывались поблизости от нее. Федоскина, что характерно, ни на одном коллективном фото не было!

– Почему так? – спросила я.

– Ты не знала Федора. – Тетушка слегка покривилась: она его тоже с удовольствием не знала бы, да служба заставила. – Он был помешан на секретности и старался «не светиться» в сомнительных компаниях.