Онлайн книга «Зимние расследования»
|
– Ну, спасибо, – саркастически молвила я. – Что-то не очень ты мне помог. Тот ничуть не усовестился и от щедрот выдал еще вагон и маленькую тележку сведений. Сообщил, что композитор Штейнберг так вдохновился успехом своего произведения, что спустя три года после выхода песни пересочинил текст, оставив неизменным только запев-рефрен. Выпустил, как сейчас сказали бы, «Колокольчики-бубенчики 2.0». И пошло-поехало! Пример Штейнберга оказался заразительным, и несчастные колокольчики с бубенчиками непрерывно пересочиняли в течение всего двадцатого века эстрадные и народные певцы, барды, заключенные в местах не столь отдаленных… Текст и музыку переиначивали кто во что горазд, оставляя неизменным только узнаваемый зачин Петрова-Скитальца: «Колокольчики-бубенчики звенят». Я поняла, что при таком разнообразии утону в море вариантов. К счастью, у меня была возможность сузить рамки. Я забила в строку поиска запрос «Колокольчики-бубенчики звенят», исполнитель, 1974 год». И поисковик не подвел. Я не сдержалась, закричала: – Эврика! – и этим радостным воплем разбудила тетушку. – Что? Что ты там нашла? – донеслось снизу. Я услышала скрип ступеней и встревожилась: – Не надо ко мне подниматься, я сейчас спущусь! Лестница в светлицу крутая, почти вертикальная, без усилий и риска для здоровья ее преодолевает только кот. Я сама с легкостью совершаю исключительно спуск, но лишь потому, что наловчилась скатываться по перилам. – Елена! Ты опять! Сколько раз я просила: спускайся, как нормальный человек! – Тетя Ида схватилась за сердце. – Нормальные люди тут ноги ломают, забыли, как в гипсе ходили? – парировала я, без задержки проследовав к столу. Села, демонстративно выложила на скатерть смартфон с открытой интернет-страницей и с хитренькой улыбочкой спросила, уверенно меняя тему: – Рассказать, кто такой наш Нико? Марфинька примчалась через четверть часа. Не иначе, всю дорогу нетерпеливо притопывала каблучком и подгоняла таксиста, тыча в спинку водительского кресла острием своего зонта-трости. Просторный, как небо над Атлантикой, и крепкий, как чугунный котел, зонт она взяла не для защиты от снегопада, а чтобы прятать за ним неидеальный наряд. Обычно блистательная Марфа Ивановна не выходит из дома, не создав безупречно стильный лук, а тут спешила так, что явилась в пальто поверх домашнего платья и без прически – с гулькой на голове! – Где он? Какой? Показывайте! – потребовала она с порога, сбросив обувь с ног двумя энергичными пинками в разные стороны – спавший в углу кот едва успел увернуться от просвистевшего мимо винтажного ботильона. Я развернула к ней заранее приготовленный ноутбук с выведенной на экран картинкой – афишей с изображением бровастого брюнета в концертном пиджаке с галстуком-бабочкой. Горящими очами он взирал в неведомую даль, не обращая внимания на встречный ветер, вздымающий его гиацинтовые кудри. «Заслуженный артист РСФСР Феликс Козырев, – представляла брюнета афиша. – С программой «Праздник романса» в летнем турне по Черноморскому побережью». – Это же он? – спросила я Марфиньку, которая уставилась на афишу и надолго замолчала, закусив губу. И, не дождавшись ответа, сама же сказала: – Он самый. На коктебельских фотках то же лицо. – Мы только не поняли, как Феликс стал Нико, – призналась тетушка. |