Книга Брошки с Блошки, страница 49 – Елена Логунова

– Кот! – Я вспомнила о Вольке и устыдилась. Болтаем тут впустую, вместо того чтобы искать пропавшего зверя. – Народ, вы как хотите, а я к метро – и домой. Напишу объявление о пропаже кота, сверстаю его с фотографией и пойду искать, где распечатать.

Ирка поглядела на Джонатана – тот был уже не скорбен, но еще не бодр – и решила:

– Иди, я отконвоирую интуриста в его отель и догоню тебя.

– Да-да, мы же в ответе за тех, кого приручили, – съязвила я, но дискутировать не стала.

Мы вместе дошли до ближайшей станции метро и там разделились.



Признаюсь, я надеялась, что к моему возвращению Волька уже будет дома – живой и здоровый.

Увы, кот по-прежнему отсутствовал. Более того, судя по неизменному состоянию его посудин, зверь и не появлялся. Напрасно я оставляла форточку призывно распахнутой во всю ширь – над ней только кумачового транспаранта-растяжки «Добро пожаловать домой, дорогой котик!» не хватало.

С некоторым запозданием я подумала, что безмолвным приглашением запросто мог воспользоваться какой-нибудь вор-домушник. В славном Питере, похоже, весьма криминогенная обстановка.

Я прикрыла форточку, но не стала ее запирать на защелку.

Сев за стол, я открыла макбук. Минут пятнадцать у меня ушло на сочинение текста объявления – я постаралась, чтобы он был пронзительным и душещипательным, как мексиканский телесериал. Тетя меня не одобрила бы, она никогда не козыряет своим статусом, но я все-таки написала, что хозяйка пропавшего котика – одинокая старушка-блокадница. Авось добрые люди проникнутся и помогут найти Вольку.

Я как раз заканчивала с объявлением, уже скопировала его на флешку, когда явилась моя подруга – и не одна, а снова с Уорреном. Тот выглядел заметно лучше: взор избавился от пасмурной поволоки, мокрые волосы были аккуратно причесаны. Судя по закатанным рукавам Иркиного пиджака, это она его беспощадно освежила, сунув головой под кран.

Да, у Ирины Иннокентьевны Максимовой методы перевоспитания такие же смелые и действенные, как у Антона Семеновича Макаренко.

Тем не менее я посмотрела на подругу с немым укором.

– Да не могла я его одного там бросить, – оправдываясь, объяснила она. – Видишь, плохо человеку, что ему делать в таком состоянии? Только искать компании других людей…

– И котов, – я напомнила, зачем мы все сегодня собрались. – Ладно, в шесть рук мы быстрее объявления расклеим, чем в четыре. Надо только найти, где листовки распечатать.

– По пути к метро есть магазин канцтоваров, там на двери объявления «принтер» и «ксерокс», значит, оказывают соответствующие услуги, – подсказала Ирка.

И мы пошли в тот магазин. По дороге на всякий случай кис-кискали на два женских голоса. Мистер Уоррен тоже звал нашего кота, но по-своему: «Кити-кити».

– Вот же нерусь, какой кот на это откликнется? – ворчала Ирка. – Разве что британский вислоухий!

– Да нет, в Англии кошек подзывают другим звуком – «Пуси-пуси», – возразила я. – Но наш Волька отчасти мейн-кун, а это аборигенная порода кошек Северной Америки, так что Наташик не так уж неправ.

Так или иначе, Вольку Владимировича мы не вызвали. Зато не скучали в пути в магазин.

Он располагался в нижнем этаже старого здания. Помещение было узким и длинным, как кишка. Точнее, даже как гирлянда сосисок, потому как по сути представляло из себя анфиладу комнат. Я с извлеченной из кармана флешкой направилась прямиком в последний закуток с офисной техникой.