Книга Смерть и креативный директор, страница 112 – Рина Осинкина

Ей захотелось выйти на площадку и, водрузив ладони на металлические перила, окинуть взглядом горизонт, вообразив себя капитаном корабля на мостике. И вдохнуть полной грудью чистый воздух столичного предместья. И – что самое главное – сохранить за собой возможность сбежать от липкого чиновника, если так сложатся обстоятельства. Лупить кого бы то ни было по шее деревяшкой – не ее стиль. А скатиться вниз по лестнице, больше напоминающей трап, она сумеет. В отличие от боязливой экономки.

Ей осталось переступить порожек, но она не успела – Михеев дернул ее за плечо, останавливая.

Развернувшись, она вопросительно на него посмотрела.

– Погодите. Погодите минутку, я должен у вас кое-что выяснить.

Они оказались друг от друга на расстоянии локтя, ближе могли быть только объятия. Олеся почувствовала горько-кислый запах дыхания курильщика со стажем, пробивающийся сквозь ментол освежителя для полости рта, а от резкого запаха дезодоранта у нее запершило в горле.

Левой рукой Михеев взялся за крюк дверной ручки с внутренней стороны створки, правой – уперся в противоположный дверной косяк, преградив Олесе путь в оранжерею.

Или это у него спонтанно получилось? А может, с умыслом? Может, он решил, что Звягина боится высоты, и будет этой фобией ее пытать, вынуждая поступить, как ему, извращенцу, захочется?

В таком случае, его ждет облом и полное разочарование. Ничего подобного она не боится, а значит, перед ней все пространство мира лежит, стоит только сделать один шаг.

– Должен вас предупредить, – проговорил Михеев, и голос его вибрировал от непонятного для Олеси напряжения, а в глазах появилась странная лихость.

– Да, – сказала она. – Конечно, я вас слушаю.

– Слушать буду я! – внезапно выкрикнул он по-петушиному, но тут же голос приглушил. – Вы ведь не из полиции, лапа? Не лгите. Перед смертью незачем лгать.

– Перед смертью? С какой стати?! – возмутилась Олеся. – Вы псих?

Он псих. Ей опять сделалось боязно. Пора уходить.

Она повернулась к нему спиной, собираясь немедля спуститься во двор, а через двор пройти к калитке быстрым шагом, переходящим в бег, но чиновник сказал ликующе: «Лестница под напряжением», и Олеся застыла на месте.

– Провода крысы перегрызли, такие мерзавки, – добавил он и засмеялся самодовольно.

Точно сумасшедший. Бессвязная речь и путаные мысли.

А если, несмотря на помешательство, он правду говорит?

Она спросила осторожно:

– Об этом вы предупредить меня хотели?

– Так вы из полиции, девушка, или частным сыском промышляете? – словно ее не расслышав, вернулся он к интересующему его вопросу. – Второй вариант больше похож на правду. Хотя это неважно. Женщины всегда женщины, им соперничать природой предписано. Известно ли вам, Олеся Звягина, что вы чуть было не испортили мой сценарий?

Она вздрогнула, услышав слово «сценарий».

– Одна неудачница – вы с ней незнакомы – должна была по неосторожности получить удар током, а затем свалиться вниз. Она сейчас в тренажерном зале в цокольном этаже. Прибыла за минуту до вас, такое вот неприятное совпадение. Но я справился, как вы можете заметить. Когда вы внезапно позвонили по домофону, я сказал ей, что со мной рвется поговорить дамочка из полиции, то есть – вы, и мне потребуется время, чтобы вас выставить. И предложил немного подождать, и сидеть тихо. Она инструкции выполняет, умничка. Я мог бы не приглашать вас в дом, но любопытство, знаете ли, пересилило. Дай, думаю, служебные секреты у дамочки поразведаю. И не ошибся, да. Узнал даже больше, чем мог рассчитывать. Но и вы ведь тоже кое-что про меня узнали, я прав? Вы ведь по лицам читать умеете, да и я тоже. Как говорится: я знаю, что ты знаешь, что я знаю.