Книга Смерть и креативный директор, страница 114 – Рина Осинкина

Олеся не нашлась, что ответить, да и нужно ли?

Ей сейчас думать надо над тем, как смерти избежать, хоть и легкой – по мнению чиновника.

Сердце бешено билось, не давая мыслям сосредоточиться. А время-то поджимает – это было понятно.

И еще: она не верила, что сейчас умрет. Не может этого быть, в голове таковая данность не укладывалась и сердцем не воспринималась. И это тоже мешало решать задачу.

Что она может…

Ну, как – что? Поднять крик, позвав на помощь.

Ага, конечно. Михеев тотчас же вытолкнет ее на лестницу, а потом заявит, что орала ныне покойная, пересчитывая ступени, будучи еще живой.

О! Можно вцепиться ему в плечи или обхватить шею руками, это как получится, и припугнуть, что падать они будут вместе.

Неплохой вариант. Совсем даже неплохой.

Он будет вынужден, пятясь, отойти от дверного проема, таща ее на себе, а там Олеся найдет способ, как его нейтрализовать. Удар коленом по атрибутам у нее неплохо получится, особенно учитывая, до какой степени она сейчас зла.

Олеся внутренне присобралась, прикидывая, как ей ловчее задействовать руки, чтобы вышло молниеносно и хватко. Движение должно стать для чиновника неожиданным, резким, сильным. Пожалуй, план сработает. Должен сработать. Она повеселела.

Он с удивлением на нее взглянул.

«Эх ты, корова неумная, – испугалась Олеся. – Не умеешь эмоции контролировать. А он, между прочим, насторожился».

– Ну что же, спасибо за бонус, – съязвила она, надеясь внушить чиновнику мысль, что не веселость обозначилась у нее на физиономии, а внезапный сарказм. И, взглянув на него с прищуром, спросила: – Нравится убивать?

Михеев, кажется, не удивился вопросу, но задумался.

– Знаете, что я вам отвечу, Олеся Звягина… – проговорил он неторопливо, и Олесе показалось, что он смакует предложенную тему. – В первый раз у меня это вышло спонтанно, в состоянии аффекта. Мадам Турчина сама виновата – спровоцировала. Я был абсолютно уверен, что именно она шлет мне письма с угрозами, и у меня имелись основания так считать. А пригласил я ее в служебную комнату, чтобы никто нам не помешал обсуждать детали сделки. Я предложил ей неплохую сумму, чтобы вопрос был решен раз и навсегда, а эта стервозина принялась хохотать как сумасшедшая. В оскорбительном тоне высказалась насчет престарелых плейбоев, вспоминать не желаю подробности. Короче – глумилась, как хотела. Нервы мои были на взводе и сдали, не стану отрицать. Чтобы заткнулась, я ее и стукнул тем, что подвернулось под руку. Она в это время в кресле крутилась и оказалась спиной ко мне. Попал в висок и сразу понял, что так или иначе свой вопрос решил. Но заблуждался, увы. Правда, недолго.

– Вас шантажировали? И вовсе не покойная?

– Не она. Я ошибся, бывает. Точнее – меня дезинформировали. Но, так или иначе, я сумел отвести от себя любые подозрения, и могу этим гордиться. Кто же на самом деле был причиной моей головной боли, я выяснил уже на следующий день. Надоедливая муха никак не хотела угомониться и назначила дату и время эфира, когда обнародует на меня компромат. Я тут же предъявил рекламацию вашей коллеге за некачественно предоставленную услугу и потребовал условия договора выполнить. Признаться, результатом дорасследования был удивлен.

– Иными словами, вы планируете убрать… мою коллегу за некачественную работу? Как мило.