Книга Пиковый туз, страница 96 – Стасс Бабицкий

Нарочно выбрал самый обидный тон. От подобных фраз, противных и, кажется, вымазанных чем-то липким, внутри закипает досадливое раздражение. Жжет. Язвит. Прошлые грехи выступают горечью на губах, и хочется кусать их до крови, чтобы смыть противный вкус. Ведь стараешься, жилы рвешь, суешь голову под пули. А тебя – взашей. Или под локоть хватают и волокут, на потеху толпе. Голытьба хохочет, тыча пальцами: «Глянь-ка, жулика споймали! Вроде чистюля на вид, да клейма ставить негде. Из плута скроен, из мошенника пошит. Знавали таких!»

Вслед за этим накатывает апатия. Сердце, которое минуту назад колотилось, оскорбленное и униженное, замирает в равнодушном молчании. Усталость последних дней и груз давних ошибок двумя равновеликими гирями повисают на шее, пригибая голову, скручивая тело – не выпрямишься. Уже не хочется загадок с головоломками. При подобном отношении пусть сами распутывают клубок и ловят убийцу.

Сдюжат ли?

Хлопов человечишко мелкий, забубенный. Где ему разглядеть истинный масштаб этого дела. Сейчас нагрубил, сорвал злость за то, что Ковнич приложил на виду у зевак и подчиненных. А дальше от бессилия и обиды будет с тройным усердием добиваться ареста жены полковника. Остальное – побоку, лишь бы удовлетворить мстительную свою натуру. Воистину, если у добра такие бездарные защитники, то не удивительно, что зло процветает!

Пиковый Туз от следователя ускользнет, да и молодые дворяне продолжат отвратительные шалости.

Мармеладов пригладил волосы, которые растрепал налетевший ветер.

А ему-то, лично, какая в том печаль? Немало убийц разгуливает на свободе, веруя в собственную неуязвимость. Не мучаясь угрызениями совести. Эту круговерть не остановить, всех не переловишь. Почитай, половина преступлений остаются без наказания.

Другое дело, что с маскарадами двойной розы можно покончить раз и навсегда. Раздавить скользких жаб в белоснежных манишках, а заодно и василиска поймать, их стараниями порожденного. Не ради того, чтобы помочь Хлопову или г-ну N, со всей полицейской сворой. У него теперь своя охота. Внутренняя ищейка принюхивается и торопит. Беги по следу, пока не остыл!

К баронессе или к Апраксину? Князья живут богато, у них не меньше пяти домов в разных концах Москвы, а у госпожи фон Диц один особняк – здесь, поблизости. Лучше отправиться к ней.

Мармеладов огляделся в поисках наемного экипажа и приметил знакомый цилиндр.

– А ты чего не уехал, Ефимка? Давно же попрощались.

– Шутишь, барин? Вон, какой театр наблюдаю!

– Свезешь на Полянку?

Лихач поерзал на облучке.

– Не серчай, но я туточки задержусь. Интересно же. Того и гляди коротышка пнет кого, или по шее зарядит. А то и приступ у него начнется… поп-лек-си-чес-с-ский. Попы, небось, вывели это слово? Корявое, сложное… Ты скажи незатейливо: кондрашка хватит. Нет, намудрили.

Сыщик не стал подзывать другого извозчика, можно и пешком добраться. Заодно будет время разложить мысли по полочками и подготовиться к сложному разговору. Он шел, не замечая, как солнечные иглы вонзаются под кожу реки, вызывая мурашки на водной глади. Впрыскивают снотворное, чтобы до заката синяя змея успокоилась и затихла. Пересек Балчуг, держась левее от неспешно-пустеющего рынка, двинулся к скрипучему и шаткому мосту, названному в честь святых-целителей Козьмы и Дамиана. Обычно на ходу легче думалось, размеренный шаг помогал сконцентрироваться на решении проблемы. Но теперь Мармеладов так и не сообразил, с чего начать беседу. Зайти издалека, с ничего не значащих сожалений о сгоревшей усадьбе, постепенно приближаясь к главному? Или с порога огорошить двуличную дворянку заявлением: мне все известно, отпираться бессмысленно! Пусть ее щеки побледнеют или зардеются от смущения. Баронесса поднесет ладонь к губам, пытаясь задержать удивленный возглас. В обморок упадет от избытка переживаний, натура чувственная – это еще в театре подмечено… Хотя сначала придется одолеть цербера-привратника и мелкого беса у парадного крыльца. Соврать им про письмо от старой княгини Долгоруковой, которое велено передать лично в собственные руки хозяйки? На слуг такие доводы обычно действуют безотказно.