Онлайн книга «Шкура неубитого»
|
– Я укажу шпиона ровно через два часа. Стало быть, у вас есть время, чтобы привезти г-на Изместьева. – Прямо сюда? – оторопел интендант. – Но… Но я не успею. Пока подпишут приказ, пока я отправлю курьера… – А вы поезжайте сами. Отдадите все распоряжения на месте, сэкономите кучу времени, бумаги и чернил. – Но тогда… Я останусь без обеда… – Вам полезно иной раз поголодать, – поддел Мармеладов. – Иначе скоро мундир перешивать придется – он уже трещит по швам. – Вы забываетесь, сударь! – Бросьте разыгрывать оскорбленное достоинство, генерал. Эта карта давно уже бита. У вас два часа и ни секундой больше. XI Игнатьев перехватил сыщика у входа в офицерскую столовую. – Родион Романович, отойдемте на несколько слов. Да хотя бы в ту нишу у окна. Господи, какие пыльные занавески… Пчхи! О-ох… Так вот, г-н Мармеладов, не знаю, как вам удается раздражать людей, но вам определенно это удается. Я видел, как г-н Ртищев выскочил из библиотеки весь в красных пятнах, сбежал по ступенькам, бурча себе под нос что-то нелестное про “полицейскую сволочь”, потребовал карету и умчался в неведомые мне дали. Предполагаю, вы нарочно довели почтенного генерала до состояния крайней ирритации[23], чтобы поскорее решить некое семейное дело, к коему я касательства не имею. – Я давно понял, чтобы растормошить человека, который запирается, отнекивается или просто не хочет говорить, нужно вывести его из себя, – объяснил сыщик. – Выбьешь почву из-под ног, человек потеряет равновесие, зашатается, начнет размахивать руками, чтобы не упасть, и ненароком зацепит что-нибудь важное. Если повезет, то обрушит buffet[24]со своими секретами – а они ведь хрупкие, что хрустальные бокальчики или фарфоровые олени. Дребезги во все стороны полетят! На том и поймаешь обманщика. – Воля ваша! Но с остальными, покорнейше прошу, умерьте свою язвительность. Мне важно изловить Белого медведя без малейшего намека на скандал. – Опасаетесь, что шпион пожалуется императору на мое недостойное поведение? – уточнил Мармеладов. – Боже упаси! Предатель никогда более не увидит императора, а жаловаться сможет лишь крысам в каземате. Но остальные штабные чины не должны ничего заподозрить. Вдруг вы ошибетесь и укажете не того, – дипломат подмигнул сыщику, но тон его оставался серьезным. – Мы арестуем невиновного, уведем на допрос, а вражеский лазутчик тем временем сбежит. Нет, нет, Белый медведь не должен догадаться, что охотники близко. – Обещаю, что за обедом не стану ёрничать. Однако вы зря переживаете за невиновных, я укажу на шпиона, только если буду окончательно уверен, что он и есть Бейаз айы. – Оставьте эту турецкую муть, – скривился Игнатьев. – До чего противный язык! Я уж наслушался его в Константинополе, хватит на всю жизнь. – Экий вы стали чувствительный, Николай Павлович. Карьерой рискуете. В вашем ведомстве… – Родион Романович! Обещали же, что не станете потешаться. – Обещал не потешаться за обедом, – сыщик поискал глазами часы, – а до него еще двенадцать минут. Вы как раз успеете поделиться своими подозрениями. Кто из генералов кажется вам наиболее подходящим на роль предателя? – Подозрения мои в расчет лучше не принимать, они вилами по воде писаны, – вздохнул дипломат. – Вот, скажем, Илья Андреевич Шишигин, генерал от инфантерии. Сам он родом из Новгорода, а там в гербе города – медведи. |