Онлайн книга «Миллиарды Арсена Люпена»
|
– Ты ведь не убежишь? Здесь мои слуги, и они сразу тебя схватят. Поверь, с Люпеном тягаться бесполезно. Но вот если ты меня послушаешь, тебе все сойдет с рук, и условия сделки будут прекрасными. Ты должен только выполнять мои указания и не роптать. Мужество и откровенность. Отвечай. Судимости нет? – Нет. – Никаких грязных историй с воровством или мошенничеством? – Никаких, насколько мне известно. – Никто тебя ни в чем не подозревает, чтобы когда-нибудь позже предъявить обвинения? – Нет. – И никакой карточки с антропометрическим описанием в полицейской картотеке? – Нет. – Клянешься в этом? – Клянусь. – В таком случае ты – мой человек. Гуссо и его подручные будут здесь через несколько минут. Ты позволишь себя арестовать. Испуганный Ле Бук выпучил глаза и заартачился: – Ты с ума сошел! – Что с того, что тебя задержит полиция, если я тебя уже задержал? А это гораздо серьезнее! Ты просто перейдешь из рук в руки и сделаешь мне одолжение. – Сделаю тебе одолжение?! – воскликнул Тома Ле Бук, и его глаза загорелись. – Разумеется, а одолжение такого сорта оплачивается, причем хорошо! Да и как иначе? Но у меня есть только один способ узнать, действительно ли Фелисьен – мой сын. Мне надо расспросить его! Во что бы то ни стало с ним повидаться! И потом, если он мой сын, я что, по-твоему, оставлю его в тюрьме? – С этим уж ничего не поделаешь… – Ошибаешься. У полиции одни только предположения. Никаких доказательств. Твой арест и последующие признания камня на камне не оставят от их выстроенной гипотезы. – Какие еще признания? – Что ты делал в тот день, когда старик Бартелеми совершал ограбление, и ночью, когда твой брат Симон был ранен? – По уговору с ними я арендовал фургон и ждал около Шату на случай, если им понадоблюсь. Около половины первого ночи я подумал, что они вернулись домой другой дорогой, и уехал. – Хорошо. Ты сможешь доказать, что возвратился именно в это время? – Да, потому что я вернул фургон на место и немного поболтал со сторожем. Был примерно час ночи. – Прекрасно. Итак, ты расскажешь все это в соответствии с указаниями, которые я тебе дам. Расскажешь, что ждал около Шату. Но что еще до наступления полуночи – слышишь? – до наступления полуночи забеспокоился, поехал в Везине и стал бродить вокруг «Оранжереи», а потом спустился по тропинке к пруду и на лодке отправился к вилле посмотреть, есть ли кто-нибудь на лужайке. Не увидев ни старого Бартелеми, ни Симона и не встретив их на садовых аллеях, ты вернулся к своему фургону. Вот и все, точка. Тома Ле Бук слушал очень внимательно. Он покачал головой: – Это слишком опасно! Мне пришьют соучастие в преступлении. Сам подумай: говорить об «Оранжерее» и о прогулке на лодке – это равносильно признанию, что мы трое были в сговоре. – Пассивное соучастие. Шесть месяцев тюрьмы. Для тебя главное другое: ты можешь доказать, что к тому времени, когда на твоего брата и на Жерома Эльмаса напали, ты уже вернулся в Париж. – Да, но я не выйду из тюрьмы раньше чем через полгода. А вот Фелисьена освободят сразу. – Совершенно верно. Как только следствие разуверится в том, что в лодке видели Фелисьена, и решит, что это ты бродил вокруг «Оранжереи» в поисках пачки банкнот, все сомнительные гипотезы относительно него рухнут. Немного поколебавшись, Ле Бук объявил: |