Книга Миллиарды Арсена Люпена, страница 198 – Морис Леблан

Под окнами дома был разбит сад. На газоне с удобством расположились трое охранников. Орас положил руки на плечи молодой женщины и тихо, чтобы Рудольф не услышал, спросил:

– Я ведь не опоздал, Патриция?

В голосе его звучала тревога.

– Нет, – прошептала она, не сводя с него глаз. – Нет, но время было на исходе. Срок, назначенный этим негодяем, истекал в полдень.

– А вы были полны решимости…

– Умереть? Да.

– А как же Рудольф?

– Он должен был пробраться в Отёй, под вашу защиту. И когда мне удалось отправить его туда, я успокоилась… Я ждала и была уверена, что вы меня спасете!

– Это Рудольф спас вас. До чего же храбрый мальчик!

Во время заточения в особняке на улице Ла-Бом, за несколько дней до того, как Рудольф и Орас Вельмон освободили ее, Патриция написала новую статью для «Алло, полиция!». Пожертвовав кольцом, она подкупила горничную и смогла переслать материал в Нью-Йорк. Эта вторая статья вызвала еще больший ажиотаж, чем первая. Переведенная на множество языков, она взволновала весь мир. Поскольку Вельмон не желал огласки, Патриция умолчала о встрече с ним. Ей пришлось приписать себе открытие подлинного значения имени Паула Синнер и буквы «М», а также рассказ о мафии.

Читатели полностью приняли версию Патриции. Она была предельно логичной и захватывающе интересной. Полиция не выдвинула никаких возражений, что еще более убедило публику в верности предложенной разгадки.

После происшествия в Отёй полицейские вернулись в особняк для дальнейшего расследования, однако уже не застали ни месье Как-его-там, ни американскую журналистку, ни старую няню Викторию. Таким образом, в глазах полицейских вышеназванные персоны превратились в подозреваемых. Несмотря на активные поиски, не удалось найти и тех, кто напал на дом, что было совершенно необъяснимо. Потерпев полное фиаско, полиция предпочла замять это дело, повесив его, как и множество других нераскрытых (и, кстати, абсолютно разных) дел, на мафию и главаря банды, чьи эскапады неизбежно должны были закончиться преступлением. Хорошая возможность очернить этого неуловимого Арсена Люпена, чью славу и безнаказанность власти воспринимали как постоянный вызов. Полиция не преминула воспользоваться таким шансом, рассчитывая, что, если ситуация сложится благоприятно, ей удастся отыграться за поражение: ведь участники событий в Отёй рано или поздно обратятся к стражам порядка с просьбой о помощи, и тогда полиция вступит в борьбу и извлечет из этого выгоду, арестовав всех причастных.

Так что Патрицию и Ораса Вельмона, можно сказать, и не искали. В Сюрте было решено «дать делу дозреть» и позволить подозреваемым до поры до времени тешиться иллюзией безопасности.

В результате Патриция и Орас Вельмон вместе со старушкой Викторией и юным Рудольфом получили возможность насладиться четырьмя неделями спокойного отдыха в очаровательном поместье Мезон-Руж с его обширным тенистым парком. Главная аллея, с каменными вазами и мраморными статуями под сводом аккуратно подстриженных лип, тянулась до самой Сены, а за рекой открывалась прекрасная панорама цветущих лугов и фруктовых садов.

Вельмона радовал покой этого уединенного уголка. Натура позволяла ему отвлекаться от самых серьезных проблем и жить очарованием настоящего момента. И в этом полном счастья ощущении здесь и сейчас он, тщательно оберегая себя, даже не вспоминал о Маффиано. Бандита для него как бы не существовало. Вельмон полюбил Патрицию. Он не говорил ей об этом, держась с ней по-дружески. Но общество молодой женщины, чьи обаяние, ум и жизнерадостность он ценил все больше и больше, ему очень нравилось. Ему было приятно видеть каждый день маленького Рудольфа, так похожего на мать. Играя с этим очаровательным мальчишкой, Вельмон вновь чувствовал себя ребенком. Патриция смотрела на них и улыбалась.