Книга Китайская гувернантка, страница 132 – Марджери Аллингем

“Я этого совсем не понимаю, ” откровенно признался Люк, “ но это меня завораживает. Чего ты боишься?”

Мандей вздохнул. “Что ж, ” сказал он, “ позволь мне объяснить тебе это так. Предположим, он придет на помощь своему сыну, как делал это раньше, насколько я понимаю, и увидит его в заключении, возможно, с одной или двумя ссадинами.”

Люк вздернул подбородок. “Мне нравятся ‘ссадины’, ” пробормотал он. “Тогда что?”

“Тогда отцу предстоит великая борьба со своей ужасной совестью”, - сказал Мандей с гранитной серьезностью. “Должен ли он скандалить с полицейскими, которые, возможно, выполняли свой долг несколько чересчур добросовестно, привлекая тем самым к себе внимание? Или ему следует ничего не говорить об этом и потворствовать жестокости из страха попасть в газеты?” Он сделал паузу. “Я знаю его. Обычным образом я общаюсь с ним раз или два в неделю. Он ужасная зануда, но хороший человек. Любой дьявол в аду заставил бы его пожертвовать собой, и мы все были бы очернены лондонской прессой, не говоря уже о местном журнале, когда мы могли бы избежать скандала в милом пригороде с великолепным строительным комплексом ”.

Чарльз Люк запустил длинную руку в волосы.

“Я не до конца ценил вас все эти годы, шеф”, - сказал он. “Я не знал, что вы на это способны. Так он приедет посмотреть на арест? Это очень разумно. Этого хватит, не так ли?”

“Очень возможно”. У Манди было каменное лицо. “Но чтобы быть абсолютно уверенным в желаемом эффекте, я предложил ему привести офицера по надзору за условно осужденными, с которым он имел дело один или два раза раньше, и я сам принял меры предосторожности, позаимствовав сержанта уголовного розыска со стороны Эссекса. Это человек, который хорошо знает Барри Лича и фактически арестовывал его в двух предыдущих случаях ”.

“Без ссадин?”

“Без ссадин”.

Люк откинулся назад, его смуглое лицо озарилось весельем.

“Продолжайте. Все в ваших надежных руках, шеф. Мы останемся здесь и предоставим это вам. Это был долгий день!” Телефонный звонок снова прервал его, и он поднял трубку. “Люк слушает”.

Он сидел и слушал, в то время как голос на другом конце провода щебетал, как скворец, вне пределов слышимости. Постепенно его лицо становилось все более серьезным, а в широких плечах появилась неестественная скованность.

“Хорошо”, - сказал он наконец. “Старший инспектор здесь. Я скажу ему, и мы пойдем вместе. До свидания”.

Он повесил трубку, подтолкнул инструмент через стол и поднялся на ноги.

“Пойдемте, ребята”, - сказал он. “Воздушный шар взлетел в "Уэлл Хауз". Пожара нет, но, похоже, произошло убийство. Боюсь, шеф, вы все-таки получите огласку.”

Когда Тимоти и Джулия поспешили вверх по лестнице на этаж спальни, где царила значительная суматоха, Тим взял с собой Барри Лича. Он крепко держал его за руку, поскольку чувствовал, что выпускать его небезопасно, и не имел ни малейшего представления, что с ним делать. Пленница не сопротивлялась и кончила не только тихо, но и целой серией нетерпеливых порывов, как робкая собака на удушающей цепи.

В доме горели только две лампы в канделябрах, которые висели на лестнице, так что здание вокруг них казалось призрачным и огромным, огромным скрипучим сараем, когда они, спотыкаясь, поднимались по пологим ступенькам среди его теней. Помимо шума сверху дул ужасный сквозняк, и ночной воздух города обрушился на них волной.