Книга Китайская гувернантка, страница 5 – Марджери Аллингем

Впервые в жизни Люк был совершенно сбит с толку. Хозяева квартиры, крупные бледные молодые люди, чей острый дискомфорт был доминирующей чертой в них, забились в угол, она в кресло, а он за ним, занимая по меньшей мере четверть площади пола. Ошеломленный Лен Люси, старый и трясущийся, его очень тонкая шея трогательно торчала из чрезвычайно белого воротничка, сидел за обеденным столом на паучьем стуле, в то время как перед ним был человек, по сравнению с которым гораздо большие комнаты казались маленькими, живое пламя мужчины, такого же страстного и фанатичного, как сам Люк.

В данный момент он расхаживал взад и вперед по “современному” ковру, его седые волосы встали дыбом, худые плечи ссутулились, а длинные костлявые руки работали вместе, когда он сцепил их за спиной. Более маловероятного претендента на гипотетическое рыцарство Люка трудно было бы себе представить. Суперинтендант осознал свою ошибку и начал пересматривать свои идеи.

“Советник Корниш?” - спросил он. “Я суперинтендант Люк из Центрального офиса Скотленд-Ярда. Боюсь, это шок”.

Он почувствовал проницательный взгляд, затененный, но умный, вопросительно встретившийся с его собственным.

“Это чертовски плохо”, - произнес приятный, будничный голос с ноткой чистой стали в нем. “Вы очень быстро докопаетесь до сути, суперинтендант”.

“Я надеюсь на это, сэр”. Люк был оживленным и сердечным.

“Я так знаю”. Голос по-прежнему был приятным, но по-прежнему абсолютно непреклонным. “Ты раскроешь все об этом, а затем прекратишь это раз и навсегда, пока великий проект не оказался под угрозой. Это поместье называется Феникс. Это не муниципальное предприятие, это социальное возрождение, выражение искренней веры в то, что достойные условия создают достойное сообщество, и у меня нет неудач ”.

Говорят, что помощники уполномоченных иногда используют подобный тон по отношению к старшим суперинтендантам, но поскольку здесь никогда нет никого другого, кто мог бы это услышать, теория не доказана. Люк задумчиво оглядел стоявшего перед ним мужчину и скосил глаза на Мандея, который смотрел на советника с выражением мрачной задумчивости.

“О-э-э!” Люк не произнес этого слова вслух, но его губы шевельнулись, и Мандей получил сообщение. Впервые за все время их знакомства Люк попал в яблочко и с удовлетворением увидел, как чопорность внезапно сменилась плохо сдерживаемой усмешкой.

Советник перестал расхаживать взад и вперед. “Ваш сержант получил заявление от мистера Люси”, - сказал он. “Я готов сам поручиться за большую часть этого. Я не проводил с ним этот конкретный вечер, но я могу доказать, что я проверил всю историю его жизни, прежде чем ему предложили квартиру в этом новом квартале, и я могу лично ответить за маловероятность того, что у него или его жены могли быть враги. Это совершенно обычный невинный гражданин, суперинтендант, и в любом цивилизованном городе его дом должен быть неприкосновенным. Боже мой, мужчина! Вы уже были по соседству?”

“Нет, сэр”. Люк был деревянным. “Я хотел бы осмотреть квартиру в присутствии хозяина. Это важно, сэр. Если вы не возражаете”. Это был другой голос с металлическими нотками, и изможденный, потрепанный мужчина с торчащими волосами посмотрел на него с мимолетным любопытством.

“Если это необходимая предосторожность”, - начал было он.