Книга Преступление в Блэк-Дадли, страница 13 – Марджери Аллингем

Все отправились спать пораньше. Хандра охватила каждого из присутствующих, так что еще задолго до полуночи с потолка спустили большую люстру и гостиная вновь погрузилась во тьму.

В своей комнате Эббершоу снял пальто и жилет и, облачившись в скромный на вид, но роскошный халат, устроился в кресле перед огнем, чтобы выкурить последнюю сигарету перед сном. Последние события не развеяли не покидавших его все это время опасений.

Он безоговорочно поверил рассказу Мегги: она была не из тех девушек, которые при любых обстоятельствах выдумывают разные истории. Да и атмосфера в доме после возвращения Эббершоу из гаража, казалось, таила в себе смутную опасность.

Здесь происходило что-то необычное, что-то, чего он еще не понимал. В памяти снова промелькнуло лицо нелепого молодого человека в очках в роговой оправе, и он тщетно силился вспомнить, где видел его раньше.

Размышления прервал звук шагов в коридоре. В дверь постучали.

Встав с кресла, Эббершоу открыл дверь и обнаружил перед собой полностью одетого Майкла Прендерби, того самого юношу, что недавно стал доктором медицины.

Майкл выглядел обеспокоенным. Он быстро вошел в комнату и закрыл за собой дверь, предварительно оглядев коридор, как будто желал удостовериться, что за ним не следят.

– Простите мне эту мелодраматичность, – сказал он, – но в поместье происходит что-то чертовски странное. Не желаете выкурить со мной сигарету?

Эббершоу проницательно посмотрел на него. Рука, протягивавшая ему портсигар, была не слишком тверда, а шутливость в голосе опровергалась тенью беспокойства в глазах.

Майкл Прендерби был светловолосым худощавым юношей с удивительно тонким чувством юмора. Со стороны он мог показаться безобидным, даже безвольным человеком, и лишь его друзья знали о его необыкновенной силе духа и волевом характере.

Эббершоу взял сигарету и указал на кресло:

– Что ж, давайте. Как там дела?

Прендерби закурил, бодро затянувшись, а потом резко заговорил:

– Во-первых, этот дряхлый стреляный воробей наверху мертв.

Серо-голубые глаза Эббершоу блеснули, и подозрение, таившееся в глубине его сознания после разговора с Мегги в саду, внезапно обернулось уверенностью.

– Мертв? – переспросил он. – Откуда вы знаете?

– Так мне сказали. – Бледное лицо Прендерби слегка покраснело. – Его домашний врач – кажется, его зовут Уитби – подошел ко мне, когда я собирался лечь спать; он попросил меня пойти с ним и взглянуть на старика.

Последовала неловкая пауза, и Эббершоу вдруг понял, что Майкл вспомнил о врачебной тайне.

– Я думал, туда наверняка уже позвали вас, – продолжал юноша, – поэтому помчался вслед за доктором и обнаружил полковника на кровати – лицо прикрыто, все такое. Гидеон тоже был там. Едва войдя в комнату, я понял, зачем понадобился им. Они требовали, чтобы я поставил подпись на свидетельстве для кремации.

– Для кремации? Не слишком ли поспешно?

Прендерби кивнул:

– Я тоже так решил, но Гидеон объяснил, что последним желанием старика было, чтобы его кремировали и продолжили веселиться, поэтому они не хотели держать тело в доме дольше необходимого.

– Кремировали и продолжили веселиться? – глупо повторил Эббершоу. – Какой абсурд!

Молодой доктор наклонился вперед:

– Это еще не все. Услышав их требование, я, естественно, сказал, что вы опытный доктор и к вам следует обратиться в первую очередь. Кажется, это взбесило их обоих. Старик Уитби явно очень нервничал, он отошел в сторону и наговорил полной чуши насчет практикующих врачей, но еще хуже со мной обошелся иностранец. Он заметил своим отвратительно липким голосом, что я как гость не могу отказать в такой простой просьбе. Чертовская наглость с его стороны. Ситуация была ужасно неловкой. Но в конце концов я решил попросить поддержки у вас, надеюсь, вы замолвите за меня словечко, поэтому и… – Он замолчал.