Онлайн книга «Преступление в Блэк-Дадли»
|
По дороге оба молчали, потому что в разговорах не нуждались. В уютной комнате Кэмпиона они слегка расслабились. – Боже праведный! – воскликнул профессор, усаживаясь в маленькое круглое кресло у окна. – Боже праведный! Кэмпион смотрел в окно. Под деревьями поставили белый стол и садовые стулья. Бранч катил туда сервировочную тележку, на которой сверкали серебряные приборы и стоял старинный сервиз, наверное ровесник бабушки Вэла. Миссис Кэйри, Бет и Пенни в легких длинных платьях, свежие и прекрасные, любовались клумбами в дальнем конце лужайки. Мирная картинка двадцатого века, приятная, успокаивающая и очень далекая от мира, в котором они только что побывали. Дополняло ее мелодичное позвякивание фарфора – Бранч уже расставлял посуду. В комнату бесцеремонно ввалился Лагг, неся на подносе графин, сифон и бокалы. – Это Бранч велел вам отнести, – объявил он. – Бренди с содовой всегда на пользу. Даже профессор – а он, уважая мнение супруги, выпивал не более стаканчика в день – с благодарностью принял напиток. Лагг топтался на месте, явно желая завязать разговор. – Они тут о себе невесть что возомнили, – пожаловался он. – Я после обеда помогал чистить серебро одной служаночке, которая мне приглянулась, так старина Бранч все это время с меня глаз не спускал. Вот теперь пусть пересчитывает. Я просто не удержался… – И Лагг не без гордости положил на столик изящные щипчики для сахара. – Не нужно притаскивать мне свою добычу, – брезгливо поморщился Кэмпион. – Что прикажете с ними делать? Лагг ничуть не смутился: – Вернете на место. Вас если и застукают – не беда. У меня-то ведь есть судимость, а у вас нету. – Уходите. Вот продам вас в качестве модели мастеру, который придумывает детские игрушки. Кстати, после чая начинайте складывать вещи. Завтра утром возвращаемся в город. – Значит, с делами покончено? – спросил профессор. – Покончено. Те господа соблюдают правила. Их наемный специалист погиб, значит делу конец. Я беседовал со стариком, он уверен, что мы больше о них не услышим. Магараджа свой шанс упустил. Все же они в большей степени ценители прекрасного, чем воры. Они потерпели основательное поражение и теперь на какое-то время вернутся к европейским музеям. – Понятно, – нахмурился профессор. – Я вот думаю… Кэмпион понял намек и обратился к Лаггу: – Можете возвращаться к своей Одри. Но еще одна кража – и я расскажу ей про фотографию Греты Гарбо, которую вы прячете под подушкой. Дверь за безутешным Лаггом закрылась, но профессор молчал, и тогда заговорил Кэмпион: – Я не понимал, почему мой драгоценный наниматель сразу не сказал мне о второй Чаше. А теперь понял. Он человек весьма консервативный и клятву давал серьезную, вот и решил, что я должен догадаться сам. Поначалу это осложнило дело, но в итоге, наверное, упростило. Профессор отрешенно кивнул. Он не мог забыть о том, что сегодня пережил. – Какая прекрасная, прекрасная вещь, – молвил он. – Возможно, мои слова прозвучат жестоко… Когда я ее увидел, то подумал: за последние пятнадцать веков один Бог ведает, сколько воров и завистников поплатились жизнью за один лишь взгляд на нее. И знаете, Кэмпион, по-моему, Чаша того достойна. Кэмпион не отвечал. С той минуты, когда он со своими спутниками стоял в маленькой, расписанной фресками комнатке, его не переставал мучить вопрос: что же такое увидела, глядя в окно, миссис Дик и чего не видели они? Такую женщину, как она, напугать нелегко, да и воображение у нее не слишком богатое… – Что она увидела в окне? Почему сказала «нет»? – Сам того не замечая, Кэмпион заговорил вслух. – Кому она это сказала? Чего так испугалась, что даже отпустила веревку?.. – Он приумолк. Женские голоса на лужайке приближались. – Не понимаю, – озадаченно покачал он головой. Кэйри внимательно посмотрел на молодого человека: – Вон в чем дело. Ну это как раз просто. Свет фонаря падал прямо на фигуру, голова которой поднята к окну. – Да, но… – Да, – повторил профессор, – тут все ясно. В ту ночь по случаю дня рождения забрало было поднято. И она увидела лицо. Жуткое, наверное, зрелище. – Но ведь она разговаривала так, словно кому-то отвечала. И, готов поклясться, я слышал еще какой-то звук. – Мой дорогой мальчик, я вам вот что скажу. – Профессор подался вперед в своем кресле. – Не стоит задумываться о подобных вещах. Тишину нарушил негромкий звон гонга в холле. |