Книга Манящая леди, страница 124 – Марджери Аллингем

Они все еще занимались этим, склонившись над холстами Джейка размером с открытку, которые, похоже, понравились мокрому. В прошлый раз, когда Уэсти что-то подслушал, он, похоже, торговался за пару из них. Это было отвратительно. Глупость и тупость умов людей, которым было не по ту сторону двадцати, казались ему более тревожными, чем любая другая угроза эпохи, в которой он родился. Это было похоже на видение себя, неизбежно уплывающего в туман.

Даже у Джорджа Мередита обнаружились неожиданные недостатки. Верно, ему во всем сопутствовала удача. Когда августы обнаружили мокрицу и выпустили ее на лужайку, где она вцепилась в Реввер и съела половину новой шляпки леди Аманды, именно Джордж подобрал вторую половину и был торжественно вознагражден Тонкер бокалом шампанского.

С тех пор Джордж был совершенно другим человеком, разговаривал так, как будто только сейчас осознал, сколько лет ему нужно наверстать, а гибкая блондинка, которую он выбрал, которая была на целых четыре года старше и на полфута выше его, не переставала смеяться.

Теперь почти все вышли на лужайку, включая представителей прессы, которые перестали беспокоиться о скучных расследованиях и, казалось, были вполне довольны тем, что сидят или бродят вокруг, как будто ночь длилась вечно.

Уэсти посмотрел на девушку среднего роста, которая застенчиво подошла к нему через комнату, и почувствовал активную неприязнь. Он знал, кто она такая. Ее звали Мэри, и она была дочерью сестры Аманды. На нее особо нечего было смотреть, с ее веснушками и прямыми волосами, и он холодно посмотрел на нее, потому что догадался, что она пришла с очередным поручением от Тонкер, которой, казалось, весь день нечем было заняться, кроме как рассылать тривиальные заказы. Возможно, напуганная выражением его лица, Мэри подходила к нему все медленнее и медленнее, и ее неприкрытая нервозность пробудила рыцарство, которое никогда особо не дремало в новоанглийской груди Уэсти. Она остановилась как вкопанная у Портрета и уставилась на него с удовлетворенным благоговением.

“Это вы, не так ли?” - спросила она, открывая довольно приятные глаза и самый очаровательный мягкий алый рот. “Разве это не чудесно?”

“Неплохо”, - сказал Уэсти, снимая наручники.

Она с восхищением разглядывала его облегающий пиджак и так открыто говорила о том, что не хочет рисковать комментарием, что это было лучше любого комплимента, который она могла бы ему сказать.

“Мне так жаль, что приходится беспокоить вас, но дядя Тонкер попросил меня найти его маски и проследить, чтобы они не потерялись, и хотя я знаю, где они, я не совсем понимаю, как их достать. Я подумал, не могу ли я побеспокоить ...?”

“Никаких проблем”, - сказал Уэсти. “Пошли”.

Она покраснела и снова посмотрела на фотографию. “На улице ужасно тепло”, - пробормотала она наконец, борясь со смущением. “А маски у реки. Они у мужчины. Я думаю, с ним может быть трудно. Я говорю, я надеюсь, ты не обидишься, но я должна это снять ”.

“Мой пиджак?” Прекрасная простота движения стала для него откровением, и он мгновенно расстегнул его.

Мэри благоговейно взяла его у него и повесила на спинку стула. Это был странный и прекрасный опыт, интуитивное понимание в самом прекрасном проявлении. Уэсти светился под ним.

“Там будет безопасно”, - сказала она.