Книга Манящая леди, страница 83 – Марджери Аллингем

“Это неправильно”. Старина Гарри говорил тихо и даже невозмутимо, но в его невинных голубых глазах мелькнуло выражение такой язвительной злобности, что всем стало немного не по себе. “Ой, я не слишком много думаю, чтобы так говорить, мистер”, - продолжил старик, используя устрашающую формулу, которая является самым сильным протестом в восточной стране. “Прошлой ночью я был слишком пьян, чтобы ничего не видеть, и только сейчас я почувствовал этот запах так же сильно, как я чувствую тебя — Фиалковый медвежий крем Ричардсона, это то, что у тебя на голове. ’Однако, видя, что тебе не нужна никакая помощь, я пожелаю тебе доброго дня”.

Он побрел через ворота обратно на луг вокруг сарая. Там он оглянулся.

“Поскольку тебе так одиноко, я покажу тебе, где лежал этот старый пай эти пятнадцать или двадцать лет, как я видел собственными глазами”.

Они с некоторым трудом заставили его вернуться. Суперинтендант Саут, который начал стесняться своего любимого и, по сути, единственного косметического средства, продолжал натягивать шляпу поглубже на голову, не отдавая себе отчета в том, что делает, и Люк, в высшей степени уязвленный, но державшийся с подветренной стороны от свидетеля, направился за ним по тропинке к перелазу и мосту, где так тихо покоился Литтл Дум.

Старина Гарри прошел по дощатому мосту, взобрался на ступеньку и опустился на колени рядом со столбом.

“Теперь, ” сказал он, “ принеси это сюда”.

Саут осторожно перенес лемех плуга через перекладину, а Люк и Кэмпион перегнулись через перила позади него. Рядом с правым столбом, наполовину скрытым высокой травой, во мху и лишайнике был четкий треугольный вырез. Нити корней все еще были белыми, а та маленькая травка, которая сохранилась, была коричневой и сгорела под удушающим весом железа.

Очень осторожно, все еще используя защитный носовой платок, старина Гарри вложил лемех в натуральные ножны. Он пришелся точно по размеру, даже к потертому краю в одном углу.

“Пятнадцатилетняя, может быть, двадцатилетняя. Может быть, они были там, когда я был маленьким мальчиком. Видел это там десятки раз. Они больше не подделывают такую форму. Крэй теперь ниже ростом”.

“Будь я проклят”, - сказал Саут с огромным удовлетворением. “Сколько времени прошло с тех пор, как его оттуда забрали, мистер Буллер?”

Использование имени и приставки поставило Старину Гарри именно туда, где он хотел быть, на первое место. Он не подал никакого знака, что услышал, но немного раздулся и вознамерился сделать все, что в его силах. Он прикоснулся к истертому месту, прижался к нему щекой, осмотрел труп мокрицы, который нашел среди спутанных корней, и, наконец, съел кусочек молодой травы рядом с ним.

“Чуть больше недели”, - сказал он наконец, что было, как он знал более обычными методами, недалеко от истины.

Саут хмыкнул. “Интересно, куда она делась после этого”.

Старина Гарри поднялся и огляделся. Он был слишком большим художником, чтобы выдавать себя, но больше всего ему хотелось продолжать блистать. Через приличный промежуток времени он перелез через перелаз и обошел вокруг под дубом, где опустился на колени и склонил голову набок, так что очертания в пыли выделялись высоко в поле его зрения. Внезапно он совершенно ясно увидел то, что искал, и его ворчание было столь же изумленным, сколь и удовлетворенным.