Книга Рецепт убийства. Криминалистика Агаты Кристи глазами судмедэксперта, страница 70 – Карла Валентайн

В нескольких романах возникает вопрос: могли ли записки, предназначенные для других целей, использоваться как предсмертные? В романе «Отравленное перо» миссис Симмингтон якобы оставляет на клочке бумаги предсмертную записку, в которой говорится: «Больше не могу». В произведении «Хикори Дикори Док» Силия на таком же обрывке листка пишет: «Дорогая миссис Хаббард, поверьте, я очень раскаиваюсь, и мне кажется, у меня только один выход»^[195]. Это их почерк, и никто с этим не спорит, но действительно ли найденные улики – предсмертные записки? Нет. В большинстве случаев люди, намеревающиеся совершить самоубийство, стараются написать полноценное прощальное письмо и не используют для этих целей клочки бумаги. Они вдумчиво пишут своей рукой и никогда не используют кусочки других писем. В книгах Кристи к любой записке, которая составляет фрагмент другого письма и в которой напрямую не говорится о самоубийстве, нужно относиться настороженно.

В большинстве детективов Агаты значение имеет не столько авторство записки, сколько отличия в почерке. Кристи наверняка знала о процессе сравнения почерков, и поэтому Пуаро так возмущает письмо, написанное покойной Карлоттой Адамс в романе «Смерть лорда Эджвера». Он вздыхает: «Все подлинно… и написано одной рукой, никаких подчисток. И тем не менее, как я уже сказал, оно неправдоподобно…» Он знает, как обнаружить фальсификацию (по всей вероятности, Пуаро научился этому во время работы детективом), но ничего не находит. В итоге дело помогает раскрыть другая особенность письма: бумага, а не почерк становится решающей уликой.

В романе «Миссис Макгинти с жизнью рассталась» Пуаро с большим успехом выполняет работу эксперта по сомнительным документам. Он говорит:

«Имя Ивлин Хоуп в книге написано вашим почерком – тем же почерком на обороте этой фотографии написаны слова „Моя мама“. Миссис Макгинти увидела эту фотографию и надпись на ней, когда разбирала ваши вещи».

Эта улика помогает Пуаро выяснить, почему миссис Макгинти была убита и, что самое важное, кто это сделал. Однако такое сравнение возможно лишь в том случае, если образец почерка действительно взят из надежного источника. В романе «Забытое убийство», последнем произведении о мисс Марпл, расследуется дело об исчезновении Хелен Хэллидей. В книге сказано: «А известно вам, что одно из писем Хелен и образец уже у меня? Сегодня я перешлю их эксперту. На прошлой неделе мне дали адрес превосходного графолога». А ближе к концу романа мы видим такой диалог:

«Это насчет почерка. Пришло заключение экспертов.

– Ну говори же!… Письмо писала не она?

– В том-то и дело, что она»^[196].

Однако эксперты таких выводов не делают.

Они говорят, что два образца почерка, предоставленные для сравнения, скорее всего, принадлежат одному человеку, но им приходится априори верить тому, что предоставленный им образец принадлежит нужному человеку! Например, я могла бы убить подругу и сказать всем, что она уже несколько месяцев отдыхает на Лазурном берегу. Я писала бы письма самой себе, делая вид, что их присылает мне подруга. Однако со временем у людей могли бы возникнуть подозрения, действительно ли она жива и сама ли пишет письма. Поскольку я находилась бы вне подозрений, я могла бы «помочь» следствию и предоставить письма эксперту-графологу, который сравнил бы почерк в письмах с почерком в личном дневнике моей подруги. При этом полиции ничего не было бы известно о том, что я вела фальшивый дневник. Таким образом, образцы почерка совпали бы, просто они не принадлежали бы убитой.