Книга Убить Маргарет Митчелл, страница 123 – Энни Кей

Конечно, то, что произошло на острове, само просилось на страницы, а потом и на художественный экран. Как только я появился в офисе, все стали косвенно или прямо об этом говорить. Предложить Маделин Стоун написать роман было вполне естественно. Кто, как ни она, сделал бы это наиболее точно, художественно и досконально? Она пока не сказала ни да, ни нет, что по-своему обнадеживает.

Незадолго до Нового года мы снова встретились все вместе, нас собрала Агата, как и в прошлый раз. Встретились в ресторане, впятером за одним круглым столом. Кажется, даже его форма была выбрана неслучайно: никому из нас не хотелось вспоминать ту столовую, где мы растянулись вдоль длинного стола, как в похоронном бюро.

За ужином мы рассказывали о том, чем занимались с нашей последней встречи, говорили о планах на новый год, о новых проектах и мечтах – обо всем, кроме Маргарет Митчелл. И все это выглядело таким здоровым: нормальные люди за обеденным столом говорят о своей нормальной жизни.

Но каждый пришел на эту встречу, чтобы доказать себе и остальным, что он в порядке, что это происшествие его не сломало, не изменило его жизнь, что он смог взглянуть на исколотое тело прекрасной и талантливой Маргарет Митчелл и жить, не видя перед глазами эту картину каждый день перед сном или спонтанно в течение дня в любой момент времени. Мы должны были встретиться, чтобы вольно или невольно поддержать друг в друге эту иллюзию продолжения нормальной жизни.

А еще у нас всех был один общий на всех секрет. Мы все состояли в клубе анонимных убийц Маргарет Митчелл. Никто из нас не убивал ее, но каждый хотел это сделать. Можно сколько угодно смеяться над тем, что мысли материальны, но теперь я точно знаю, что это так. Два раза это не может быть совпадением. Мы все этого хотели, и концентрация наших желаний оказалась настолько высокой, настолько безжалостной, насколько оказалось ее убийство. Мы словно все немного убили ее, и это связало нас навсегда. Огромная пропасть между “желать смерти” и “убить” – так ли она огромна? Во время наших нейтральных разговоров мы обменивались улыбками и приятными словами, но стоило нам замолчать – все, что мы сказали тогда и думали раньше, вставало между нами с завязанными глазами и весами в руках. Мы осуждали друг друга за ненависть к ней и понимали друг друга в этом. Можно бесконечное число раз говорить о том, что никто из нас этого не делал, но отыграть назад свои мысли, свои чувства, свои желания – этого сделать не сможет никто из нас.

Все это время я думал о ее романе. “До первой искры” так и лежал у меня в кабинете. Маргарет увидела что-то во мне, что я скрывал даже от самого себя, и перенесла это на бумагу. Она не просто записала наш с ней разговор на яхте (этого разговора, кстати, совсем нет в романе, как и персонажа, для которого она была бы прототипом), а придумала собственную историю на его базе. Конечно, в этой книге мой персонаж убивает своего бесчувственного отца и выходит сухим из воды, но все это уже превосходит идею банальной мести за нелюбовь или зависть к тому, кого мне предпочли. Мой персонаж убивает отца, потому что может. Или потому что пробует и у него получается. Или потому что он всегда этого хотел.

И это пугает меня больше всего: Маргарет увидела во мне желание убийства, которое жило во мне долгими пустыми и несчастными годами. И то, что она вытащила это на свет божий, вызвало во мне такую ярость, потому что Маргарет открыла то, в чем я и себе не мог признаться.