Книга Убить Маргарет Митчелл, страница 50 – Энни Кей

– Расслабься, Николас, ладно? – наконец выдохнула она устало. – Все будет в лучшем виде. Разве я подводила тебя хоть один раз?

Сидящий напротив, он не был похож на того сосредоточенного и полного достоинства мужчину, которого я привыкла видеть на книжных мероприятиях. Казалось, Николас собирался сказать что-то другое, но только тихо проговорил:

– Достаточно было бы одного раза.

Дневник Николаса Ямина

2 августа 2022 года

Сегодняшнюю ночь он провел не в моей квартире. Не знаю, где он был, может, они с Дэвидом уехали в счастливое будущее, в котором нет места черным овцам, вроде меня.

Опасаясь (да, именно опасаясь), что он вернется, чтобы высказаться относительно моего поведения на собрании, я провел вечер и полночи в барах, стараясь выпить столько, чтобы забыть, кто я такой.

Он не звонил мне и не писал. А я ждал этого и боялся весь вчерашний день. Сначала даже, как ребенок, выключил звук телефона и отключил все уведомления. Потом даже перевел телефон в режим полета. Может, отец не так уж и не прав: стоит ли доверять компанию человеку, который дергается, опасаясь звонка смартфона.

Сегодня я работал, но попросил ассистентку распланировать весь день так, чтобы я встречался с кем угодно вне офиса, даже не предусмотрев перерыва на обед. Мне не нужны были вторжения членов совета, выражающих сочувствие, злорадство или поддержку. Мне хотелось сквозь землю провалиться, и чем больше я пытался сохранить лицо, тем, вероятно, очевиднее это не получалось у меня в глазах всех окружающих.

Возможно, отец ночевал у нас дома. Когда я приехал к себе в 3 часа ночи и обнаружил, что его нет, первой мыслью было беспокойство: вдруг с ним что-то случилось, пока я запивал свою обиду в баре. Тоже весьма красноречиво: я не подумал, что он повел себя, как скотина, в очередной раз, а приписал ему болезнь или несчастный случай. Даже писать это противно. Психоаналитик говорит, что это позиция жертвы – во всем и всегда винить себя, даже если другой человек очевидно виноват. Но во включенном вновь телефоне не появилось тревожных сообщений, так что приходилось признать, что это был его сознательный выбор. Он вычеркнул меня не только из будущего, но и из настоящего.

И это меня взбесило. Я был слишком пьян, чтобы предпринять что-то среди ночи, но когда проснулся, осознал, что злость никуда не исчезла. Я должен был все высказать.

В обед я написал ему с предложением встретиться вечером у меня и поговорить. Именно у меня: мне мелочно хотелось предложить бой на моей территории, в моей пещере независимости. Он ответил коротким согласием.

Весь день, общаясь с другими людьми, я воображал, как он заходит в квартиру и смотрит на меня взглядом побитой собаки, согнувшись под тяжестью своего предательства. Или наоборот – идет, раскрыв руки для объятий, ведь все это было запланировано для того, чтобы мы могли больше времени проводить вместе, пока он еще может это делать. Или даже – он объявляет, что все это шутка, жестокий, но розыгрыш, тест, который он придумал, чтобы посмотреть, как я держу удар, как буду реагировать.

Но он вошел с самым рядовым уверенным выражением лица, словно вчера не произошло ничего особенного. Сел на диван, достал сигару. Я попросил его не курить в квартире. Я не делал этого и сам, мне хотелось подольше сохранить ее новой и светлой, без следов табачного дыма.