Книга Убить Маргарет Митчелл, страница 47 – Энни Кей

Потом я попытался принять это, переварить, переработать информацию, не просто новую – инородную, неестественную, дикую. Для меня это было так же ненормально, как если бы вместо “Дэвид Крауд” я услышал “булочка с корицей”. И такая реакция была бы на абсолютно любое имя, кроме моего собственного.

Дэвид Крауд. Он сидел слева от меня, дальше от отца, и пах кофе. Он всегда выбирает разные сиропы и добавки, но это каким-то неясным образом не делает его женоподобным. Может, это какой-то способ психологического якорения? Чувствуешь запах кофе с добавками – рядом Дэвид, все будет хорошо. Не будет. Больше не будет.

Я посмотрел на него, а он уже во все глаза смотрел на меня. Что было в этих глазах? Извинения? Удивление? Желание оправдаться? Может, даже страх. Но, кажется, даже для него это объявление было шоком. Только мне повезло с этим сюрпризом: меня же отец пытался предупредить, очевидно.

Наверняка от имени Дэвида, произнесенного им, до следующей фразы прошло совсем немного времени, а в моем сознании прошли долгие часы, состоящие из бури эмоций. Последней и самой яркой из них была ярость. Испытывая ее в полной мере я услышал голос отца:

– Понимаю, что многим из вас это решение покажется неожиданным. А, возможно, даже всем. Тем не менее, я могу с легкостью его объяснить. Я никогда не считал, что после моего ухода, компания должна закончить свое существование. Поэтому думал о преемнике уже очень давно. Знаю, что у всех вас сейчас крутится в головах: почему он не сделал преемником своего сына? Верно?

Если бы концентрация взглядов на человеке могла вызывать рак, я бы умер на месте.

– И, поверьте, если бы я видел Николаса на этом месте, был бы самым счастливым человеком на свете. Самым счастливым отцом.

Он сделал паузу, которая отлично подошла бы для проворачивания ножа в моем сердце.

– Но Николас хорош на своем месте. Он отличный специалист. Замечательный менеджер. На позиции исполнительного директора. И так и должно быть дальше. Так оно и будет. Но когда я покину свой пост, место генерального директора займет Дэвид. Хотя… Это не совсем корректно… Дело в том, что я еще не спрашивал мнения Дэвида на этот счет, – он открыл свои дорогие зубы в широкой улыбке, глядя немного левее от меня, – вполне возможно, что он захочет сохранить должность заместителя исполнительного директора, вместо того чтобы возглавить издательство.

Удивительно: в этом возрасте, мне казалось, я знаю уже все уровни его издевательств. Могу их классифицировать, на некоторые уже просто не реагировать. Но предел их, я так думал, мне был уже известен. Но мой отец не стал бы самым успешным издателем, если бы не умел удивлять людей.

Мне хотелось бы быть такой же бессердечной тварью. Таким же бездушным подонком, чтобы отталкивать людей, ищущих его благосклонности годами. Никто не вызывал у меня таких сильных сомнений в моих способностях. Даже в моем ментальном здоровье. Не уверен, что даже после его смерти я смогу оценивать себя объективно, а не через призму его пренебрежения. По крайней мере можно порадоваться за моих психотерапевтов: они нашли золотую жилу. Любопытно, если бы я перенял это его качество, кто из нас сожрал бы другого раньше.

Все смотрели на Дэвида, и я тоже. Я смотрел на него, чтобы никто другой не мог перехватить мой взгляд, такого унижения я мог бы не вынести. Наверное, для именно этого момента, этого вопроса Дэвиду отец и сказал те несколько слов по пути в офис. Он хотел, чтобы я не показывал свою уязвимость публично, чтобы я смог посмотреть в глаза Дэвиду, взять у отца и передать ключи от моего будущего ему. Я должен был изображать благородство. Должен был достойно принять удар и даже похвалить Дэвида, порадоваться за него.