Книга Фейк, страница 95 – Нана Рай

– Я знаю, о чем ты говоришь, – мягко подталкивает ее Даня. – И часто ты лунатишь?

Галя вскидывает на него недоверчивый взгляд:

– Тебе Саша рассказала?! – заводится она. – У нас в семье не принято об этом говорить. Папа не разрешал! Она не должна была…

– Она ничего не говорила. Я сам видел. После смерти Златы. Мне захотелось в туалет, а в коридоре стояла ты… не совсем проснувшаяся.

Пусть так. Зачем ей знать, что она играла в шахматы с мертвой сестрой и разговаривала с покойным отцом? Этот дом медленно, но верно населяется призраками, вытесняя живых.

– Ох, мне так стыдно! – Она закрывает голову руками, утыкаясь лицом в столешницу.

– Здесь нечего стыдится. Случилось такое У тебя стресс.

горе…

– Обычно меня редко беспокоят приступы, но, если я с кем-то сильно поругаюсь или же похор… – Она спотыкается, не в силах выговорить крамольное слово.

– Похоронишь? – помогает Даня.

Она кивает и вытирает глаза:

– Да. Тогда случается «это».

– И как давно ты страдаешь лунатизмом?

– С детства. Мой психолог говорил, что это из-за недостатка внимания. Но он все болезни объяснял этой причиной, так что я так до конца не знаю, где искать правду.

Галина допивает кофе и тут же зевает. Кажется, кофеин бессилен против снотворных.

– Мой организм не выдерживает череду похорон в нашей семье. Так что я не удивлена, что ты застал меня… такой. – Она закрывает глаза и долго сидит, как статуя. – Перед тем, как отец умер, мы с ним сильно поругались накануне… – Признание дается ей мучительно тяжело. Галя устремляет на Даню взгляд настолько равнодушный, что ясно видно, как она отрешилась от реальности.

– Ты поругалась с отцом? Как-то не верится.

– Поверь. Я очень хотела работать с папой, а он твердил, что мое место рядом со Златой. Интересно, что бы он сказал теперь? – вздыхает Галина. – И ночью я боялась заснуть, боялась, что случится приступ. Знаешь, как страшно вдруг очнуться посреди кухни и понять, что не помнишь, как тут оказался? А однажды я ушла в лес. Хорошо, что это было летом.

Даня берет ее за руку и крепко сжимает, пытаясь согреть холодные пальцы.

– Поэтому в тот день я ходила, как во сне. Жутко хотелось спать, так что после ужина я не выдержала и решила прилечь в комнате отдыха. Попросила Злату присмотреть за мной. Как потом оказалось, ей надоело меня стеречь, и она ушла в зал, чтобы подобрать книгу для чтения.

– Чем больше ты рассказываешь, тем меньше я понимаю, что здесь такого ужасного, чтобы винить себя во всем? – хмурится Даня и ласково поглаживает руки Галины. Она не вырывается. Кажется, она даже не замечает.

– Ничего ужасного не было. Просто я уснула в комнате отдыха, а проснулась на кухне. В руке сжимала прозрачный пакетик из-под белого порошка. – Ее лицо бледнеет. – Теперь я знаю, что это был феклицин. Тогда я испугалась и выбросила его в урну. Толком ничего не помнила. Только бокал и льющееся в него вино. Теперь понимаешь?

– Нет, – честно признается Даня.

Галя оглядывается на дверь, наклоняется к нему и шепчет:

– Я боюсь, что, пока лунатила, высыпала вещество в вино, которое забрал отец. Или кто-то отнес ему. Понимаешь? – Она перехватывает его пальцы и стискивает. – Кто-то из моих родных принес порошок и спрятал. Возможно, Злата. Или Клим… Я не хочу верить в то, что в нашей семье есть зависимый. Но лучше так, чем считать кого-то убийцей.