Книга Поглощенные туманом, страница 128 – Нана Рай

Паола внимательно смотрит на ее тело и морщится:

– Да. Впереди пропасть, а сзади – волчья пасть^[12].

– Это твой выбор, Паола. Хочешь мою судьбу? Забирай. Мне она не нужна. Но смотри, не пожалей.

Женщина распрямляет плечи, уверенно кладет кинжал на стол и подходит к Нике:

– Не пожалею. – Она сжимает ее раненую руку, смешивая их кровь. – Смотри мне в глаза и ни в коем случае не отводи взгляд.

Часы графини вибрируют в последний раз. Полночь. И даже воздух становится густым.

Губы Паолы начинают медленно шевелиться, и постепенно Ника различает латынь. Какие‑то слова она узнает.

Смерть, духи, Дьявол, судьба…

Но общий смысл теряется и сливается в монотонный поток, слегка разбавляемый хрипотцой в голосе Паолы.

Ника смотрит ей прямо в глаза, видит каждую крапинку, роговицу шоколадного цвета, и в голове проносятся последние дни, начиная с того момента, как она переступила порог Кастелло ди Карлини. Паола, всегда добрая и лучезарная в отличие от Джианны. Любящая свою работу, замок, семью. Женщина, отчаянно желающая жить. Женщина, которую погубил страх.

Но жалости к ней Ника не испытывает. Нет. Паола сама выбрала свой путь.

От монотонного голоса графини все вокруг плывет и шатается. Ника уже не замечает боковым зрением Анджело, только чувствует, что он стоит рядом, а его пистолет наставлен на связанного Стефано. Вокруг Ники сплошное серое кольцо, и она видит лишь глаза Паолы. А от заклинания на латыни мурашки льются по спине.

Время растягивается, как жвачка. Липкая, бесцветная и безвкусная. В голове нарастает странная пустота, а серое кольцо вертится все быстрее. Ника шатается, но рука Паолы крепко держит ее на ногах.

Я больше не могу.

Стоит этой мысли пронестись в голове, как Паола обрывает речь и отпускает руку Ники. Они обе отлетают друг от друга и падают на пол. Свечи и факелы в комнате гаснут, одна за другой. Наступает ночь и тишина.

Ника лежит, свернувшись калачиком. Голова все еще кружится, рана начинает болеть, но ничего больше она не испытывает. Только дикую усталость. И страх.

Этот страх возник из ниоткуда и никак не связан с паникой перед Габриэлем. Нет, он рос из глубины Ники, словно жил в ней все эти годы. Его лелеяли, взращивали, и наконец он завладел ее душой как полноправный хозяин. Этот страх принадлежал Паоле. А теперь поселился в Нике.

Обмен завершен.

– Ника?

Встревоженный голос Стефано разрезает темноту.

– Я здесь. – Она пытается нащупать руку мужчины, но пальцы лишь царапают каменный пол.

Белым яблоком загорается луч фонаря, и Ника слышит поспешное чирканье зажигалкой. Анджело зажигает несколько свечей. Они разливают янтарный свет, и силуэт мужчины обретает очертания.

Он направляет фонарь вниз и видит на полу выгнутое дугой тело графини:

– Паола!

В ту же секунду спазм отпускает ее, и она обессиленно падает. Грудь высоко вздымается, так, что кажется, она вот‑вот вдохнет в себя весь воздух из комнаты. Анджело опускается перед возлюбленной на колени, свободной рукой нежно убирает локоны с ее лица.

– Я свободна. – Истерический смех срывается с губ Паолы. Высокий, резкий, бьющий по ушам.

С помощью Анджело она встает, хотя ноги ее плохо слушаются. И бросает презрительный взгляд на Нику. Сверху вниз. Показывая, где на самом деле находится ее место.

– Я получила от тебя то, что хотела. Теперь ты свободна. На всякий случай, тринадцатое октября уже наступило. Наслаждайся последним днем.