Онлайн книга «Занавес памяти»
|
Катя слушала затаив дыхание. Ну и поворот! – Руфина Гурмыжская умерла. У Буланова – инсульт. Нечто плохое случилось еще между ними? – спросила она тихо. – Долго они по ходу елисеевского дела собственные отношения выясняли. Потом вроде договорились. Но… Буланов условие выдвинул: «Разводись, выходи за меня». А она уперлась. Ее мужа уже в Москву переводили, куда-то на самый верх. Отказалась Гурмыжская ради карьеры мужа и Москвы от майора Буланова. А он, дурила… от ревности и обиды совсем сбрендил. Написал на ее муженька рапорт в СК. Сигналы к нему и раньше поступали насчет махинаций Гурмыжского с бюджетными средствами, он им ради Руфины хода не давал. После проверки Гурмыжского арестовали. Руфина Марковна сразу после его задержания нагрянула к Буланову – в Кукуеве он тогда обосновался, в опорном пункте (я ж его освободил, уйдя с должности). В тот день, помню, решил я к Лехе заглянуть, потрепаться. Поднимаюсь на крыльцо опорного, слышу: голоса в кабинете. Милонопоклонов вновь на секунду умолк, вспоминая… Он приоткрывает дверь своего прежнего тесного кабинета. У зарешеченного окна в клубах сигаретного дыма двое: опер Буланов стоит почти навытяжку, опустив руки, смотрит в глаза зампрокурора Гурмыжской, а она… Руфина, бледная от ярости, с темными прядями, выбившимися из аккуратного пучка, наотмашь бьет его по лицу: – Подонок! Предатель! Доносчик! И – новая пощечина. – Я ушел от греха подальше тогда, – тихо произнес Милонопоклонов. – Оставил их, любовников, наедине разбираться. Руфина вернулась домой… инфаркт у нее случился. Умерла скоропостижно с горя. Буланов еще пару лет на должности проскрипел, вида он не показывал, но переживал ее смерть сильно. А потом прямо в УВД у него инсульт во время оперативки – бац! И капец, вся жизнь под откос. С тех пор бедствует. В Кукуеве его не любят, сторонятся. А муж Гурмыжской схлопотал десятку, вышел летом нынешним по УДО. И, по слухам, поклялся посчитаться с Булановым – за себя и жену. Отомстить люто даже параличному. Они свой век прожили, а Серафим-малолетка попал в их безумные жернова и не выскочил. Счастье – возраст его мелкий, а то бы и в колонию на годы загремел. Они попрощались с Милонопоклоновым, Гектор забрал в лавке собранный заказ, а Катю все не отпускал рассказ старого участкового. На обратном пути с фермы она хранила молчание. Кукуев многогранен. Они с Геком обязаны принимать его полностью, без исключений, без деления на белое и черное. Граней вообще не существует. Или они столь зыбки, обманчивы, противоречивы… Урок ей на будущее: пожелтевшие от времени документы уголовного дела не способны отразить реальную картину происходящего. Из них стоит черпать лишь самое необходимое, голые факты, но полагаться на бумаги полностью – бессмысленно. Опер и прокурорша… Алексей Буланов и Руфина Гурмыжская… их взаимоотношения по документам из архива одни – в реальности совершенно иные. А если правило действует и насчет Серафима, его чистосердечного признания, показаний свидетелей? Только экспертизы – научные, независимые, материалистичные – основа для умозаключений, версий. А все остальное – слова, слова, слова… Правда? Ложь? Или то и другое одновременно? Но разве подобное возможно? – Катя… – Гектор за рулем не отрывал от нее взора. – Задумалась? О них? |