Книга Арсен Люпен и Остров Тридцати Гробов, страница 113 – Морис Леблан

Дон Луис сделал паузу и с удовольствием повторил:

– Он закончил, и все племя снова снялось с места.

Патриса Бельваля очень позабавил рассказ друга, и даже Стефан, увлеченный его оживлением, повеселел. Но дон Луис прервал их:

– Нечего смеяться, все это очень серьезно. То, что я рассказываю, – не сказочка для детишек, которые верят во всякие фокусы и плутовство; это правдивая история, подробности которой – сами увидите – позволят все объяснить верно, точно и, можно сказать, научно. Да, научно, я не боюсь этого слова, дамы и господа. Мы вторгаемся в область науки, и даже Ворский пожалеет, что был так весел и недоверчив.

Еще один стакан воды, и дон Луис продолжил:

– Недели и месяцы продвигалось племя по течению Эльбы и однажды вечером, ровно в половине десятого, вышло к морю, в страну, которая впоследствии стала носить название Фрисландия. Оно пробыло там недели и месяцы, но так и не обрело необходимой безопасности и решилось поэтому на новый исход.

На этот раз он совершался по морю. Тридцать лодок вышли в море – обратите внимание на цифру тридцать, именно столько семей составляли племя, – они недели и месяцы странствовали от берега к берегу. Обосновались сперва в Скандинавии, потом в Саксонии, а когда и оттуда их выгнали, опять пустились в путь. Уверяю вас, это было и в самом деле удивительное, трогательное и грандиозное зрелище: кочующее племя, которое повсюду таскает за собой надгробную плиту своих королей в поисках надежного, недоступного и окончательного убежища, где оно могло бы спрятать своего идола, укрыть его от вражеских вылазок, молиться на него и пользоваться им для поддержания собственного могущества.

Последним этапом их скитаний оказалась Ирландия, и вот там-то, после того как племя прожило в Зеленом Эрине^[20]полвека или даже век и нравы его несколько смягчились в результате общения с менее дикими племенами, в один прекрасный день внук, а может быть, правнук великого вождя, сам уже великий вождь, принял одного из своих посланцев, отправленных им в соседние страны. Этот явился с материка. Он отыскал великолепное убежище. Это был почти неприступный остров, который сторожили тридцать утесов и на котором стояло тридцать гранитных монументов.

Тридцать! Вещее число! Как не увидеть в нем зов и веление таинственных божеств? Тридцать лодок были вновь спущены на воду, и путешествие началось.

Они достигли цели. Они взяли остров штурмом. Они просто-напросто вырезали под корень местных жителей. Племя обосновалось на острове, и надгробный камень богемских королей занял место… там же, где он находится и сейчас, – я показывал его нашему приятелю Ворскому. Здесь я сделаю небольшое отступление и выскажу несколько весьма важных исторических замечаний. Я буду краток.

И дон Луис менторским тоном начал объяснять:

– Остров Сарек, так же как Франция и Западная Европа, в течение тысяч лет был населен теми, кого мы теперь называем лигурами, прямыми потомками пещерных людей, у которых они частично унаследовали нравы и привычки. Нужно отметить, что эти лигуры, будучи талантливыми строителями, воздвигли – вероятно, под влиянием великих восточных цивилизаций – свои громадные гранитные глыбы и создали огромные погребальные залы.

Именно здесь наше племя, терпеливо трудясь, столь удачно приспособило для своих целей систему естественных пещер и гротов и соорудило эти гигантские памятники, поражавшие воображение склонных к мистике, суеверных кельтов.